«Думаю, читатель простит автору маленькую слабость – ясделала несколько иллюстрации главных героев. Не оттого, что чуточку увлеклась,нет. Пусть они помогут раскрыть характер моих героев, Вам я желаю приятногопрочтения книги»

Ваша Margaret Neve

Эпиграф:

"Чудеса случаются, значит, выбраны партнёры" Е. Ханкин

Нью-Йорк город гигант и его обстановка диктует свои условия,порой, правила большого города бывают жесткими. Например, еще год назад, еслибы мне сказали, что я окажусь в американкой  стране  я бы от души повеселилась.Но я здесь. Снимаю квартиру  в центре города, работаю по двенадцать часов вдень, иногда задерживаюсь в выходные, на работе.

Год…и отпечаток этой культуры уже лег на мой характер. Несмотря на то, что я пчелка – трудоголик, в моем характере произошли перемены. Ястала нервно смотреть на вещи, одеваться легко, а не так чопорно, как прежде.

У меня появился любовник. Это мой бывший шеф, потому чтоменя повысили. Ну и что, что я иногда увлекаюсь, тем, что совмещаю работу исекс. Это очень даже не плохо, учитывая, что у него своя яхта в Майями, куда мылетаем на выходные. Возможно, вы осуждаете меня, но я женщина и я человек. Моясемейная жизнь не сложилась, мой муж был военный, его убили в Ираке, а у меняна руках осталась семилетняя дочка. И это правильно? Вы считаете, что я должнавсю жизнь носить черное, оплакивать мужа, стареть в свои тридцать лет?Похоронить себя, да?

Ни за что!

Ну, что ж, хватит тратить текст на эмоции. Ведь, я ведурассказ. И так, я остановилась на том, что снимаю квартиру в центре города  - этодорогое удовольствие. Одна я конечно не располагаю финансами. Поэтому у меняесть соседка. Это милая, очаровательная девушка. Она очень красива, потому что модель. Ее зовут Марла. Марла высококлассная проститутка, то есть она снимаетсядля журналов обнаженной, ее приглашают на вечеринки, что бы потом оплатить ночь- люди, фамилии, которых я не решусь написать.  К сожалению, у меня былпечальный опыт. Хотя он не такой печальный, я так считаю. У меня был период,когда нужна была большая сумма денег во Францию. Ссуду я не могла взять,поэтому Марла предложила пойти вместо нее на «вечер».

Так я познакомилась со своим «покровителем». Это еще одинмой «возлюбленный», правда, сейчас мы стали больше друзьями. Секс с нимнапоминает старые, истертые фильмы о любви. Мы созваниваемся раз в неделю, австречаемся еще реже.

Сейчас я сижу в своей мастерской, комнате и библиотекеодновременно. Я занимаюсь проектом.

- Марг, - Марла никогда не стучится, - тебя к телефону.

- Может тебя? Опять  перепутали, - сомневаюсь я.

- Нет, точно тебя, - я слышу в ее голосе напряжение.

- Что-то произошло?

-О, да, милая это из полиции.

Разговор получается напряженным, я слушаю в своем голосехолодную настороженность, когда разговариваю с детективом. Мои ответыодносложны,  в основном все сходиться – к да, нет. Марла чувствует это и видитмой растерянный взгляд. Девушка молчит, терпеливо ждет, когда положу трубку ирасскажу все сама. За это я благодарна Марле.

-О, Боже, - говорю, растирая вески. Начинает  ныть голова отобилия вопросов. Ответов на них, как ни странно не помню.

- Ну?! – Не выдерживает собеседница.

- Сегодня ночью нашли тело Билла – моего бывшего шефа, а также его любовника, возле бара для би-сексуалов. Полиция считает, что они сталисвидетелями чего-то, что им не следовало видеть. Марла, - я выдержала паузу, -самое ужасное, что в бардачке машины Билла был его дневник, где он описываетвсю свою жизнь и там была…

- Дай-ка угадаю - ты? – Закончила за меня соседка.

- Эн-ная по счету любовница! – У меня начинаетсяистерический смех.

Вся эта история ни чем хорошим не закончиться: илиувольнение, или возвращение во Францию, или моей репутации конец  - никакогоповышения, пока историю не забудут. Ее вряд ли забудут, такие истории незабывают.

*****

Любовница, дрянная женщина, «французская подстилка», стерва,сучка, шлюха  - их мысли читались на их лицах. Одно – коллеги. Я всегда знала,что меня не любят здесь.

Меня встречали настороженным молчанием, некоторые стревогой, другие отводили взгляд, пока  шла по коридору к своему кабинету.Никогда я еще не чувствовала себя на работе, как на «Голгофе горе».

Ужасно! Просто, ужасно гадко! Я никогда больше не заведуслужебный роман! Чувствовать себя изгоем ради пары часов «спорта», похоже, янизко себя ценила. Ну, вот теперь у меня падает самооценка – они сделали своечерное дело - я стала чувствовать вину. Этого нельзя делать или все полетит к черту.Первое правило – в бизнесе, на работе, дома – быть с холодной головой или тебясъедят.

В коридоре меня нагнала жена Билла. У нее было бледное, злоелицо. Мне показалось, что женщина вот-вот и ударит меня, но этого не произошло.Она только сухо заговорила:

- Вас хочет видеть шеф. Идемте.

- А я знаю дорогу миссис Билл, - растерянно пробормотала я.

- Дорогая это сам глава журнала, понимаете?

- О, понимаю, - я придала своему голосу ироничнуюнапыщенность.

- И да, Маргарет мне нужно с тобой поговорить, после работы,- в голосе миссис Билл слышаться нотки истерики.

- Мне кажется, мы давно вышли из возраста – «давайразберемся за углом школы?»

- Нет, какая же тварь, - не выдерживает женщина.

- Эта тварь твой шеф, - мне не смешно, еще не хваталоскандала посередине рабочего дня. Тогда меня точно уволят.

- Вы закончили? - говорит высокий мужчина в дверях. Мы обекак зачарованные поворачиваем головы в его сторону.

- Мисс Неве?

- Это я.

- Пройдите в мой кабинет, - он даже не посмотрел на моюсобеседницу. Это говорило, что он высокомерен, а с такими людьми нужно бытьосторожней.

 Кабинет Кеннеди старшего сильно изменился: богатоеубранство  роскошь барокко то есть обилие красного дерева, богатой обшивки. Вкабинете стоял запах дорогих сигарет. Сам же хозяин был всего на несколько летмладше меня. Стильная одежда, стильные речи, красивый мужчина, возможнороскошный любовник – первое, что приходит на ум при его виде.  Алан Кеннедимладший мне не понравился. Он был безупречен, а безупречные люди не терпятлюдей с «пороками».

Мужчина тоже разглядывал меня, его темно-синие глазаприобрели какие-то «смешинки» - это выражение часто повторяла моя бабушка. Еговзгляд остановился на моих ногах, и я смутилась.