Найти себе любимую мифологию не проще, чем любимую кухню (сегодня вечером тебе хочется тайской, завтра – суши, а послезавтра – простой домашней еды, на которой ты вырос). Но если уж называть фаворитов, я, пожалуй, выберу скандинавские мифы.

Впервые я познакомился с Асгардом и его обитателями еще совсем мальчишкой, лет семи – когда зачитывался приключениями Могучего Тора в переложении американского художника-комиксиста, Джека Кирби: сюжеты писал он сам в соавторстве со Стэном Ли, а диалоги – брат Стэна, Ларри Либер. Тор у Кирби был силен и хорош собой, Асгард представал эдаким научно-фантастическим мегаполисом, величественным и опасным, Один блистал мудростью и благородством, а Локи воплощал собой чистое лукавое зло – сардоническое и в рогатом шлеме. Белокурый Тор-молотоносец мне очень понравился, и я захотел узнать о нем побольше.

Позаимствовав у кого-то «Мифы северных народов» Роджера Ланселина Грина, я принялся читать их и перечитывать, преисполняясь восторга и изумления: в этом пересказе Асгард превратился из града будущего в викингский пиршественный зал и горстку домов, затерянных в ледяной пустыне; Всеотец Один утратил мягкость, мудрость и гневливость и оказался гениальным, непостижимым, опасным. Тор… о, Тор остался так же силен (прямо как его могучий тезка из комиксов), а молот его – так же непобедим, но по части ума этот бог… ну, скажем честно, был не самым выдающимся. А Локи неожиданно перестал быть чистым злом, хотя и силой добра назвать его было трудно. Локи оказался… сложным.

Вдобавок я узнал, что в скандинавских мифах есть свой собственный Судный день – Рагнарёк, Сумерки богов, конец всего сущего. Богам предстояло сразиться с инеистыми великанами и погибнуть – всем без исключения.

Так что, Рагнарёк уже был? Или ему только предстоит случиться в будущем? Тогда я ответа не знал… и не уверен, что знаю сейчас.

Когда-нибудь мир непременно закончится, а с ним – и вся история. Сам этот факт и то, как именно мир закончится (чтобы потом возродиться снова), превратили для меня богов, инеистых великанов и иже с ними в трагических героев и не менее трагических злодеев. Из-за Рагнарёка скандинавский мир так и остался со мной, стал частью моей жизни и до сих пор ощущается до странности живым и современным, тогда как другие системы верований, даже те, что гораздо лучше сохранились в источниках, кажутся реликтами прошлого.

Мифы Севера – это мифы холодной страны, с длинными-предлинными зимними ночами и бесконечными летними днями; мифы народа, который не слишком доверял своим богам и даже не особенно любил их – хотя, конечно, уважал и боялся. Судя по всему, боги Асгарда в свое время пришли из Германии и распространились по всей Скандинавии, а оттуда перекочевали в другие страны и земли, оказавшиеся под владычеством викингов: на Оркнейские острова, в Шотландию, Ирландию и на север Англии, где до сих пор встречаются места, названные в честь Тора и Одина. В английском языке некоторые из этих богов запечатлели свои имена в днях недели: Тюр Однорукий, сын Одина; сам Один, Тор и Фригг, королева богов, – вторник (Tuesday), среда (Wednesday), четверг (Thursday) и пятница (Friday) соответственно.

В истории о войне и заключении мира между асами и ванами слышны отголоски более древних мифов и религий. Ваны – божества, братья и сестры природы – были, по всей вероятности, не так воинственны, как асы, но ничуть не менее опасны.

Одна очень правдоподобная (или, по крайней мере, рабочая) гипотеза гласит, что некогда жили племена, поклонявшиеся ванам, и племена, поклонявшиеся асам. Потом асопоклонники вторглись на земли ванопоклонников, и двум племенам пришлось как-то договариваться и приспосабливаться друг к другу. Боги ванов – например, Фрейр и Фрейя, брат и сестра, – поселились с асами в Асгарде. История, религия и миф сплавляются здесь воедино, а нам остается лишь дивиться, гадать и фантазировать, словно детективам, восстанавливающим подробности какого-нибудь давно забытого преступления.

Сколько же историй утрачено навсегда! Сколь многого мы не знаем! Фактически, в нашем распоряжении есть лишь горстка мифов, сохранившихся в виде народных сказаний и изложений в стихах и прозе. Записывать эти мифы начали уже после того, как христианство вытеснило древнюю скандинавскую религию, и многие из них были записаны не ради самих историй, а лишь из опасения, что некоторые кеннинги (поэтические метафоры, отсылавшие к определенным мифам) могут со временем утратить смысл, – как, например, выражение «слезы Фрейи», означавшее золото. При этом скандинавских богов иногда изображали людьми – королями и героями древности, чтобы сказки о них можно было рассказывать и в христианском мире. В некоторых поэмах и сказаниях упоминались или подразумевались другие истории – но этих других у нас, увы, больше нет.

Представьте, что из всех мифов о богах и полубогах античности до нас дошли бы только деяния Тесея и Геракла!

Мы очень многое потеряли.

У скандинавов было много богинь. Нам известны их имена, некоторые способности и атрибуты, но мифов и ритуалов история не сохранила. Как бы я хотел поведать вам об Эйр, врачевательнице богов! Или о Ловн, утешительнице, скандинавской богине брака; или о Сьёвн, богине любви, – не говоря уже о Вёр, богине мудрости. Я умею придумывать истории, но об этих богинях рассказать не смогу, как бы ни хотел, – они давно потеряны, погребены, забыты.

Я очень старался пересказать эти мифы как можно точнее и как можно интереснее. Они противоречат друг другу в некоторых деталях, но картину мира и времени, надеюсь, все равно рисуют верно. Работая над книгой, я старался перенестись на много столетий назад, в те края, где эти истории когда-то рассказали впервые – во мраке долгой зимней ночи, под всполохами северного сияния или в нескончаемом бессонном дне середины лета, – слушателям, жаждавшим знать, что еще совершил великий Тор, что такое радуга, как правильно прожить эту жизнь и откуда берутся плохие стихи.

Закончив истории и перечитав их все подряд, я поразился, насколько связное из них получается путешествие: изо льда и пламени начала времен ко льду и пламени, что положат конец этому миру. А по дороге встречаются и те персонажи, которых узнаешь с первого взгляда, – Локи, Тор, Один, и другие, почти незнакомые, о которых хочется узнать хоть немного больше (из них я больше всего люблю Ангрбоду – жену Локи из великанского рода, которая произвела от него чудовищное потомство и явилась в призрачном обличье после убийства Бальдра).

Я не отважился обратиться снова к рассказчикам скандинавских мифов, чьи работы так высоко ценю, – ни к Роджеру Ланселину Грину, ни к Кевину Кроссли-Холланду. Вместо этого я погрузился в разные переводы «Младшей Эдды» Снорри Стурлусона и в строфы «Старшей Эдды» – в слова, которые были записаны девятьсот лет тому назад или и того раньше. Выбирая истории, которые мне хотелось рассказать заново, я смешивал разные версии мифов. (Одним из таких гибридов в моем пересказе стала, например, история о поездке Тора к Хюмиру: начало я взял из «Старшей Эдды», а подробности рыбалки – у Снорри.)