Генерал де Голль и его внешняя политика уже послужили предметом многочисленных исследований. Франко-советские отношения, какими их представлял себе основатель V Республики, также нельзя отнести к непопулярным сюжетам: они изучены с самых разных ракурсов. Есть ли смысл к ним возвращаться? И зачем это делать именно сейчас? Принимать этот вызов, а это именно вызов, стоит хотя бы потому, что мир, который мы на протяжении двух десятилетий считали стабильным и предсказуемым, к 2017 г. перевернулся вверх дном. Распад СССР и окончание «холодной войны» создавали иллюзию того, что зарождается мир гармонии и примирения, объединяющийся вокруг общечеловеческих ценностей, на основе общепризнанной модели. Но Россия, правопреемница СССР, отвергшая коммунизм и отказавшаяся от империи, своего места в этом мире так и не обрела. Сначала из-за хаоса переходных девяностых годов. Затем с приходом к власти Владимира Путина, когда стало очевидным взаимное непонимание Запада и России. Запад, торжествовавший победу над Империей зла, не мог рассчитывать на то, что Россия интегрируется на его условиях в однополярный, а значит, американский мир, возникший по окончании «холодной войны». Тем более не мог он рассчитывать на то, что эта страна изменится по западному образу и подобию. Путин изначально воспринимался как диктатор, опасный правитель, придерживающийся традиционных для России «империалистических» взглядов. У западных дипломатов, имеющих дело с этой столь трудной для понимания страной, проснулись рефлексы, выработанные «холодной войной». И второе десятилетие XXI в. развеяло иллюзии о рождении нового мира, которому чужды реалии «холодной войны». Понятия «государство», «нация», «великая держава» обрели былую значимость. Американская держава – со времен окончания «холодной войны» имеющая статус «гипердержавы» – остается, разумеется, в этом отношении эталонной, но США больше не единственная держава, определяющая вектор развития международных отношений. И что касается нашей темы, Россия как великая держава – пусть и со всевозможными оговорками – утвердилась в качестве полноправного участника нового мирового беспорядка. Ее уже нельзя держать на обочине мира: назрел пересмотр соотношения сил. Это касается и Франции, которая на протяжении веков поддерживала с Россией неровные, противоречивые, но тесные отношения и внешнюю политику которой после «холодной войны», и в особенности в 2008–2016 гг., как и политику других мировых держав – США, Евросоюза, характеризовало отдаление от России.

Именно здесь выходит на первый план стратегическое видение генерала де Голля. Оно остается – чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться ко всем политическим выступлениям – постоянным ориентиром во Франции. А ведь для генерала отношения между Францией и Россией имели особое значение, подтверждающее суверенный статус нашей страны. Не он ли говорил Алену Пейрефиту в 1965 г.: «Наш упадок начался с войны Наполеона с Россией»? Россия и Франция, близкие друг другу, объединенные осознанием общности своих интересов и исторических судеб, это постоянные составляющие философии де Голля. Поскольку Россия рассматривалась генералом как союзница в тылу, необходимая для безопасности страны, но в еще большей степени потому, что она являлась частью его концепции европейского равновесия и его представления о месте Европы в мире. Между тем оно также – и в этом никто не сомневается – требует в 2017 г. пересмотра, пусть даже мы пока не знаем, как он будет осуществляться. Во времена переоценки геополитических ориентиров нелишним будет обратиться к философии и опыту генерала. Да, мир уже не тот, каким он его оставил, но нынешние потрясения подтверждают его представления о важности государств и наций, о неизменности баланса сил и о снижении роли идеологии. Политика генерала де Голля по отношению к России часто вызывала возражения, его обвиняли в оппортунизме, наивности, суетливости. Но если рассматривать его отношения с Россией в долгосрочной перспективе, можно констатировать актуальность его оценок и по достоинству оценить его опыт. Франко-русские отношения и политика генерала де Голля в этой сфере охватывают три десятилетия. Десятилетия, отмеченные переломными моментами – Второй мировой войной, «холодной войной» и попытками поворота во внешней политике, предпринятыми генералом де Голлем – в первую очередь с целью выйти за пределы мира, созданного «холодной войной». Какой еще государственный деятель может похвастать тем, что вел столь длительную политику в столь сложных условиях в столь важной области? Более того, ни у одного государственного деятеля, кроме него, не было столь богатого опыта взаимодействия с теми, кто правил СССР, то есть одной из двух сторон биполярного мира, исчезнувшего в 1992 г. Не считая Ленина, который умер гораздо раньше, и Горбачева, пришедшего к власти спустя много лет после смерти де Голля, генерал был знаком и вел переговоры со всеми советскими вождями. Между тем, поскольку речь идет о политической системе, в которой решающее влияние у того, кто находится у руля, знакомство генерала де Голля со Сталиным, Хрущевым и Брежневым – это характеристика исключительно его политической деятельности, которой не может похвастать ни один современный ему государственный деятель. Вот почему его политика и его опыт, если не дробить их на эпизоды, а рассматривать в совокупности, на всем протяжении и в ретроспективе, позволяющей подводить итоги, могут внести неоценимый вклад в современную геополитическую мысль.

В тот момент, когда развеиваются все иллюзии, касающиеся международных отношений, когда на глазах меняется карта мира и он перестает быть исключительно американским, уникальным опытом генерала де Голля и его отношений с Россией, которую он видел за фасадом СССР, нельзя пренебрегать. Размышлениям об этом и посвящена данная книга.

Расположенные каждая на своем краю европейского континента Франция и Россия долго игнорировали друг друга. Да, мы знаем, что в 1050 г. княжна Анна Киевская, дочь Ярослава Мудрого, прибыла во Францию, чтобы сочетаться браком с королем Генрихом I. Но мы знаем также, что она была разочарована состоянием дел в своем новом отечестве, которое, по ее мнению, сильно отставало в плане культуры и цивилизованности от родного княжества, служившего тогда блестящим образцом христианской цивилизации. Затем на Киевскую Русь обрушилось татарское иго, на три века отрезавшее зарождавшуюся Россию от Европы и от Франции. Лишь в XVI в. Московия заменила Киев в качестве политической сердцевины необъятной русской земли. Эта земля тут же привлекла внимание английских купцов, в то время как Франция поздновато ею заинтересовалась. Генрих IV, впрочем, чувствовал мощь, таящуюся в этом загадочном краю, и желал, чтобы его соотечественники последовали английскому примеру. Но против этого выступал Сюлли, утверждавший, что неизведанная Русь – не что иное, как азиатское захолустье, населенное варварскими и дикими народами.

Действительно, в Европе сложился именно такой образ России благодаря побывавшим там путешественникам. Уже в середине XVI в. Герберштейн, посланник императора Максимилиана I и автор первых и наиболее полных путевых заметок о России1, отнесся к ней с любопытством и интересом, придя, тем не менее, к заключению, что Московия страна варварская и чуждая европейской цивилизации.