Чтобы сделаться не тем, кто ты есть,

Ты должен пройти дорогой, на которую не вставал.

И то, что тебе неведомо, — единственное, что ты знаешь.

И то, чем владеешь, не попадет к тебе в руки.

И то, что ты видишь вокруг, не видит тебя.

Т. С. Элиот, «Ист Коукер», «Четыре квартета»

Just passing through, 'till we reach the next stage,

But just to where, well it's all been arranged.

Just passing through but the break must be made.

Should we move on or stay safely away?

Joy Division, From Safety to Where…?[1]

Восхитительный, абсолютно непредсказуемый роман — догадаться, что будет дальше просто невозможно. И это ещё не конец приключений наших друзей (и врагов) из «ТУННЕЛЕЙ». Таинственные события и ужасающие монстры… Это просто великолепно!

Барри Каннингем

Издатель

— М-мэ-э-э, — негромко простонал Честер Ролс. У него пересохло во рту и язык едва ворочался. — Мам, отстань, а! — наконец выговорил он, улыбаясь сквозь сон.

Кто-то щекотал ему ногу. Так всегда делала его мама, когда он по утрам, несмотря на писк будильника, не мог заставить себя вылезти из кровати. Спастись от щекотки можно было только одним способом: сбросить одеяло и собраться в школу.

— Ну мам, ну еще пять минут! — взмолился мальчик, не открывая глаз.

В постели было так уютно и тепло, что Честер с радостью пролежал бы так целую вечность. По правде говоря, он часто притворялся, будто не слышит будильника, и ждал, пока мама придет проверять, встал ли он.

Он всякий раз радовался, когда открывал глаза и видел, что она сидит в ногах кровати. Честер любил мамину улыбку, ласковую и солнечную. Мама даже в самый ранний час неизменно была бодрой. «Я жаворонок, — весело оправдывалась она. — А вот папка наш, пока кофе не напьется, и на человека-то не похож!» Тут она строила сердитую гримасу, втягивала шею в плечи и ворчала по-медвежьи. Честер повторял за ней, и мама с сыном заливались смехом.

Он улыбнулся, но вдруг почувствовал такую вонь, что невольно скривился.

— Фу, мам, чем это так несет? — спросил Честер. Ощущение, что мама рядом, внезапно исчезло, будто кто-то выключил телевизор. Он сразу насторожился и открыл глаза.

Темнота.

— Что случилось? — пробормотал Честер. Он ничего не мог разглядеть вокруг. Тут мальчик заметил краем глаза какой-то слабый свет. «Почему так темно? — подумал он. Честер изо всех сил пытался убедить себя, что находится дома, у себя в комнате, хотя ничто не подтверждало эту догадку. — Наверно, свет пробивается через шторы, а запах идет с нижнего этажа… Может, на кухне молоко убежало? В чем дело?»

Непонятный едкий запах напоминал запах серы, но в нем чувствовалось что-то еще… какая-то кисловатая гниль. У Честера защипало в носу, к горлу подступила тошнота. Он попытался поднять голову и осмотреться, но не смог. Голову — и руки с ногами тоже — что-то прижимало книзу; все тело мальчика будто сковало. Сперва он испугался, что его парализовало. Честер сдержал крик и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы побороть страх. Он успокоил себя тем, что все-таки чувствует руки и ноги, стало быть, не парализован. Потом попытался хоть слегка пошевелить пальцами — ему это удалось, и Честер убедился, что с ним все в порядке. Вот только он застрял в какой-то твердой и неподатливой массе.

Кто-то опять пощекотал ему ногу, будто привидевшаяся ему мама никуда не исчезала, и Честеру снова представилось ее лицо.

— Мам? — неуверенно позвал он.

Его перестали щекотать, и со стороны ног раздался печальный вой, не похожий на звук, который мог бы издать человек.

— Эй, кто это? — крикнул Честер в темноту.

В ответ кто-то отчетливо мяукнул.

— Бартлби! — воскликнул мальчик. — Бартлби, это ты?

Едва он произнес имя кота, как вспомнил все, что случилось возле Поры. Он словно вновь стоял на краю этой огромной дыры в Глубоких Пещерах вместе с Уиллом, Кэлом и Эллиот, а Граничники теснили их к обрыву.

— Господи, — простонал Честер.

Они с друзьями тогда чуть не погибли: стигийские солдаты прикончили бы их не задумываясь. Это было как кошмарный сон, но он не стерся из памяти после пробуждения — Честер помнил каждую деталь, будто все произошло только что.

А произошло нечто ужасное.

— Ох ты ж… — пробормотал он, вспомнив, как Ребекка — стигийка, которая жила вместе с Уиллом под видом его сестры, — раскрыла им свою тайну. На самом деле Ребекк две, и они близнецы. Там, наверху, у Поры, двойняшки, заранее торжествуя победу над беглецами, рассказали о плане стигийцев — уничтожить верхоземцев с помощью смертоносного вируса под названием Доминион. Честер вспомнил, как Ребекки, издеваясь над Уиллом, предлагали ему сдаться и как Кэл, младший брат его друга, вдруг вышел вперед и крикнул, что хочет домой.

А потом упал под градом пуль.

Кэл погиб.

Честер вздрогнул, но пересилил панику и снова напряг память. Вот он тянет руку к Уиллу, тот тянется к нему, Эллиот что-то кричит, они все связаны одной веревкой, и это значит, что еще не все потеряно… Но почему? «Почему я тогда подумал, что это хорошо? Не помню…» Они ведь попали в отчаянное, безвыходное положение. Честеру понадобилось несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок и восстановить картину.

«Вот! Точно!» Эллиот собиралась провести их внутрь Поры… У них было достаточно времени, они бы сбежали от преследователей…

Но все обернулось иначе. Честер зажмурился, будто его глаза снова обожгли вспышки выстрелов и взрывов, как в ту минуту, когда бойцы стигийской Дивизии палили по ним из своих огромных орудий. Он вспомнил, как задрожала земля под ногами, и вновь увидел, словно в замедленной съемке, как Уилл, перекувырнувшись в воздухе, летит в Пору.

Затем — мгновение паники, Честер и Эллиот отчаянно пытаются удержаться на ногах, чтобы их не утащило с обрыва следом за Уиллом и Кэлом, но они связаны веревкой, вес двух тел увлекает их вниз, и вот они уже вчетвером падают в темную пустоту Поры.

Нескончаемый встречный ветер, от которого перехватывает дыхание и закладывает уши… вспышки красного света и мучительный жар… а потом…

Что было потом?

Потом он должен был разбиться… насмерть.