Ди Sel Элеа

Луноликая

И только луна меня не злила,

Обещая вечный покой.

Серебром своим манила,

Словно я, последний герой.

Sel.

Отвратное утро!

Отвратный день! Неделя.

Отвратная работа, жизнь.

Я сидела за рабочим столом и злилась. На себя. На окружающих людей. Но больше всё же на себя. И как в одной, новой песне:

Лишь луна меня не злила,

Обещая вечный покой,

Она меня, чертовка манила.

Словно я, последний герой.

И я чужим словам уже не верю,

Опять идут за мной потери.

Они преследуют меня,

в который раз…

Закрыты двери,

И все мы в своих клетках,

Дикие звери.

Эта песня при первом прослушивании мне совсем не понравилась. Она была дикой, надрывной, грустной. Солист исполнял песню так, что я невольно поставила её на повтор, а потом опять и снова, слушая этот голос. Пока не заканчивалась песня. Она имела какую-то магнетическую силу. Слова пробирали, да так, что каждый раз ты видел другую картину, смысл, каждый раз, открывалось что-то новое. И я в который раз, тупо поставила её на повтор. Ведь эта песня отражала мой нынешний внутренний мир, вернее царящее во мне сейчас негодование, она вытаскивала мою злость, давая ей пока ещё частичную свободу. Свободу, которой так не хватало моим внутренним демонам. Но мои страхи были сильнее. Они моментально замораживали тот внутренний ад, который пытался вырваться наружу и не мог.

Я тихо себя ненавидела. Ела поедом, каждый день. Каждый месяц. Ела с изяществом, как мороженое в дорогом ресторане. С аристократизмом, иронией.

От напряжения я сцепила пальцы, отбросив ручку, подальше от себя и откинулась на стул. Канцелярский предмет, не выдержав такого пренебрежения, скатился со стола и спрятался непонятно где. Я бы тоже хотела так, спрятаться, отгородиться от всех, но не могла. Судорожно вздохнув, я уставилась в побеленный потолок, который за зиму успел покрыться тонкой россыпью трещин, напоминавших паутину, столь не любимых мной насекомых.

Хотелось выть. Рыдать. Побиться об стену. Но я ничего не могла сделать. Просто тупо сидела.

Мой внутренний ад был покрыт толстым слоем льда страха из сомнений. А что если? А что обо мне подумают? Как мне жить дальше? А что я могу? Да кому я нужна?! А зачем мне всё это?! Зачем я дышу?

Эти сомнения раздирали на части. Не давали дышать, от чего сердце болело сильнее.

И лишь луна меня манила.

Мы словно дикие звери,

Одни…

Никому не нужны.

Нет.

Всё-таки повтор сделал своё дело. Можно сказать почти собралась с духом, пойти и высказать всё, что я думаю, но вот ведь штука жизнь… Моя бравада разбилась в мгновение, стоило только зазвонить телефону. Хотя кто-то, наверное, сказал бы, что это судьба, но я не согласилась. Судьбы не бывает, и ты сам строишь свою дорогу, по крайней мере, об этом говорили куче тренингов из серии, как сделать себя сильнее и лучше. Но, опять же, без "но" ничего не обходится. Звонила моя бывшая соседка по общажной комнате. Эта девушка была локомотивом в нашем учебном заведении и пёрла к своей цели, невзирая на всех. В пределах разумного, конечно. Когда ей что-то от кого-то было нужно, она дружила с этим человеком. Получив своё — забывала. Обычно меня спасало только то, что наши интересы были на разных кругах. Я не водилась с её компанией, она с моей, плюс у нас были разные специализации.

Одно то, что она мне звонит, уже вызывало недоумение, потому что Галя, вспоминает о ком-то, когда ей что-то нужно. Мы и подругами то никогда особо не были, так, соседки, которые сосуществовали в разных реальностях. Так что звонок удивил сильно, и заставил позабыть о своих проблемах. Я всё смотрела на дисплей и не решалась ей ответить. Стандартная мелодия отыграв своё, стала повторяться, но на другом конце провода сдаваться просто так не собирались. Я с неудовольствием посмотрела на один пропущенный звонок, и подошла к окну. Не хотелось с кем-то разговаривать. В кабинете воцарилась тишина. Я даже успела задуматься о чём-то, когда я вновь услышала трели своего мобильника. От резкого звука в тишине я вздрогнула, едва ловя своими нерасторопными руками юркую технику. Надеясь, что это звонок от важного человека, не глядя, ответила и только потом поняла, насколько я ошиблась. Но сбросить уже не могла. Я уже услышала её бодрое "Привет!".

— Капец ты долгая! — услышала я насмешку в свой адрес от бывшей соседки. А ведь я надеялась, что после получения дипломов, мы с ней уже больше никогда не увидимся. Я пыталась ей ответить, даже прочистила горло, но собеседница милостиво решив меня сильно не мучить, продолжила:

— В общем, нам нужно встретиться и желательно сегодня, — оповестила меня Галина, излучая оптимизм и лучи добра. — Эй! Юлькин? Ты там жива? Чего хрипим? Приём!

— Привет. — Только и могла ответить я. Отвечать ей очень не хотелось.

— Ну, наконец-то! — Обрадовалась девушка, из-за которой в своё время я получила кучу комплексов. А быть рядом с Галей и не комплексовать — это нонсенс. — Ты чего такая кислая? — Продолжила она выпытывать. — Лимонов объелась, али друга сердечного с другой встретила? — Всё в том же насмешливом тоне продолжила наша неотразимая активистка. На лимоны я почти обиделась, она то была в курсе, что на цитрусовые у меня аллергия. Память у Гали была очень хорошая, она помнила кучу деталей, и кто что сказал. Но это скорее дань, нашему соседству, а вот вторая половина предложения заставила меня похолодеть.

Откуда?! Ведь я не тот индивид, о котором нужно помнить спустя два года, после учёбы. Откуда она могла знать информацию не предназначенную для чужих, а Галя относилась именно к этой категории, людей?

— Что?! — взволнованно смогла выдавить из себя.

— Что, что? — Невинно переспросила она. — Ты глухая, или крыша совсем поехала? Я тебя спросила, чего ты кислая? А ты и двух слов толком связать не можешь, — продолжала она меня отчитывать, но мне на это уже было наплевать. Я держала телефон побелевшими от напряжения пальцами и не смела её перебивать. В её духе было просто отмахнуться, типа раз слушать не умеете, тогда я умываю руки.

— Встретиться нам сегодня надо, — продолжила она опять менторским тоном и опять потише добавила:

— Срочно.

— Ххорошо, — быстро согласилась я, боясь, что она передумает. — Где?

— Ну вот! А я уже подумала, что в твоём карцере