Огромное, сложной формы сооружение, классифицируемое во флоте Лиги как «сверхтяжелый стратегический крейсер», методично и равнодушно поглощало световые годы галактического пространства, все глубже погружая в небытие прошлого последние события из жизни древнего «Улья» и все дальше унося от Земли семидесяти пяти тысячный корпус последних воинов Братства – уцелевших богатырей племени героев. Лишенные дома и родины, вырванные из среды, в которой жили и выросли, обескураженные новыми гранями окутавшей их реальности, наконец, возглавляемые впавшим в кому юнцом, эти люди все еще сохраняли в душах искры звериной непокорности и граничащей с тупостью храбрости. Они все еще были готовы умереть за признание собственного превосходства и собственной независимости…

– Прошу тебя: отправляйся немедленно!

– Мы ведь это уже обсуждали?

В небольшом круглом помещении корабельной каюты в массажных креслах друг напротив друга сидели две женщины. Голографическое панно полусферой огибало пространство вокруг них, создавая у собеседниц иллюзию нахождения в совсем другом месте – где-то в недрах зелено-бирюзового океана, где плавали разноцветные рыбки, темнели гроты и колыхались водоросли – не очень «глубоко», поскольку лучи солнечного света свободно пробивались сквозь толщу воображаемой воды к двум креслам и, переливаясь от «игры волн на поверхности», падали на золотые волосы, на загорелые, с правильными нежными чертами лица, на светло-коричневую кожу тонких обнаженных рук и ног и на простую женскую одежду военного технического персонала, состоящую из одноцветных серых шорт и таких же серых блузок. Голограмма служила и фоном и источником света, но сторонний наблюдатель мог бы поклясться, что свет лучился не только от воображаемого светила, зависшего где-то над водным пространством некой никому неизвестной планеты – свет словно исходил изнутри женщин, делая их и без того прекрасные лица по-настоящему божественными.

Обе женщины были красавицами. Обе блондинки, обе большеглазые, обе очень хорошо сложенные, обе изящные и грациозные, обе благородные и сильные, насколько может быть сильной хрупкая, но волевая женщина. При этом описанном сходстве, они отличались так сильно, что мало кому пришло бы в голову сравнить их обеих. Бездонно-синие глаза одной из женщин то неуверенно мерцали, то возбужденно вспыхивали, то пылали возмущением и сразу же гасли, стыдливо прячась, или совсем ненадолго мутнели от мыслей – обладательница этих прекрасных глаз должна была быть еще очень и очень юной. Глаза второй, напротив, отдавали холодом трезвого расчета и стальной твердостью. Эти взрослые и умудренные опытом многих испытаний темно-серые глаза странно гармонировали со светлыми вьющимися волосами и телом, которому едва ли можно было дать более двадцати земных циклов. И, если аура первой женщины трепетала молодостью, светом и расплескивала фонтаном капли своей энергии во все стороны, то аура второй светилась спокойно и равномерно, скорее вбирая в себя, чем отдавая наружу. Огонь и холод, эмоции и расчет.

Старшую из двух женщин звали Альрика. Когда-то – беглянка из большого света, пленница «Улья» и возлюбленная Отца Братства, теперь – мать и хранитель молодого предводителя всех оставшихся от армии самых беспощадных пиратов галактики. Она проснулась от многолетнего ледяного сна с твердым намерением вернуть у жизни все, что было отнято или потеряно. Обладательницу синих глаз звали Линти. Она была девятнадцатилетней аристократкой, дочерью Первого Советника Лиги Объединенных Миров, курсантом легендарной Школы Леноса, волею провидения попавшим в сети абордажных бригад Братьев. Послужившая причиной внутренних конфликтов и правительственного переворота в «Улье», она не только выжила и сохранила рассудок и самоуважение, но и отказывалась сейчас подумать о собственной судьбе, воспользоваться ситуацией и сбежать наконец-то от опасных незваных попутчиков. Последний факт явно не устраивал Альрику: темные глаза старшей из дам пульсировали возмущением матери, убеждающей непослушную, но уже взрослую вышедшую из под контроля дочь.

– Мы с самого начала собирались так поступить! – напомнила Альрика.

– Нет, это вы с самого начала хотели, чтобы я так поступила! – возмущенно насупившись, звонким голоском отозвалась Линти. – Я ничего вам не обещала! Я «с самого начала» хотела увидеть Грига и услышать, что скажет он, а не его мать, которой сам Григ даже ни разу не видел!

– Мне нужно найти доводы, чтобы ты согласилась? – поняла Альрика.

Линти резким движением скинула с глаз прядь золотых волос, разряжаясь таким образом от избытка напряжения:

– Да, попробуйте.

– А что именно заставляет тебя сидеть здесь и ждать?

– Разве вы не знаете? Григ – вот что!

– А кто тебе сказал, что он вообще проснется?

Укол достиг цели – юная аристократка изменилась в лице.

– Вы сказали! – ошеломленная таким вопросом, напомнила она.

Альрика кивнула:

– Да, сказала. Чтобы слушали Братья, а не ты.

– Хотите сказать, что Григ НЕ проснется?!

Теперь Альрика в свою очередь сделала нервное движение, забросив одну ногу за другую.

– Нет, не хочу, – на миг задумавшись, отозвалась она.

– Но и не знаете, когда он придет в себя, и как это ускорить?

– Как и ты, и все остальные, – призналась Альрика.

Большие глаза Линти стали совсем огромными от возмущения:

– Значит, вы всех обманули?! Вы ничем не сможете ему помочь?!

– Не все в этом мире подвластно нашим желаниям. Состояние Грига не ухудшается. Его тело, его мозг живы. Значит, рано или поздно, вернется и его эго.

– Но когда?!

– Ты ведь уже поняла: этого я не знаю.

Линти кивнула, немного успокаиваясь и возвращаясь к своему прежнему решению.

– Может быть завтра. Может быть через день, – заключила она. – Григ ни разу не бросил меня, теперь я не брошу его!

– «Может быть»?! – Альрика как будто рассердилась. – Линти, ты не думай, ты чувствуй! Ты альтинка! Чему сейчас учат в школе Леноса?!

Юная аристократка посмотрела не так уверенно:

– Что же, по вашему, Альрика, я должна чувствовать?

– Это же очевидно: на корабле становится все напряженнее! Изменений в лучшую сторону пока не видно, мы даже не знаем, будут они или нет. В худшую – сколько угодно. Братья все больше нервничают. Даже самые рассудительные из них. Поэтому, если мы хотим, чтобы ты сбежала, это нужно сделать прямо сейчас, не дожидаясь, пока проснется Григ.

– Почему я вообще должна отсюда бежать?

– Разве ты не этого хочешь? Разве ты не мечтаешь поскорее оказаться на безопасном и спокойном Бровурге под надежным крылом любимого папы? Разве не хочешь, чтобы всем твоим злоключениям наступил конец?