КОРОЛЕВСКАЯ СЕМЬЯ

В настоящее время Дэвабадом правит династия Кахтани, потомков Зейди аль-Кахтани, гезирского воина, который много веков назад возглавил восстание, в ходе которого Совет Нахид был свергнут, а шафиты восстановлены в правах.

ГАСАН АЛЬ-КАХТАНИ, правитель волшебного царства, защитник веры.

МУНТАДИР, старший сын Гасана от первой жены-гезирки, будущий преемник короля.

ХАЦЕТ, королева-аяанле и вторая жена Гасана, происходящая из влиятельного семейства в Та-Нтри.

ЗЕЙНАБ, дочь Гасана и Хацет, принцесса Дэвабада.

АЛИЗЕЙД, младший сын короля, высланный в Ам-Гезиру за измену.

Свита и Королевская стража

ВАДЖЕД, каид и главнокомандующий армии джиннов.

АБУ НУВАС, гезирский офицер.

КАВЕ Э-ПРАМУХ, старший визирь, Дэв.

ДЖАМШИД, его сын и приближенный эмира Мунтадира.

АБУЛ ДАВАНИК, торговый посол из Та-Нтри.

АБУ САИФ, старый солдат и скаут на службе в Королевской гвардии.

АКИСА и ЛЮБАЙД, воины-мародеры из ам-гезирской деревни Бир-Набат.

БЛАГОСЛОВЕННЫЕ ВЕРХОВНЫЕ НАХИДЫ

Нахиды, исконные правители Дэвабада и потомки Анахид, были потомственными целителями из племени Дэв с выдающимися магическими способностями.

АНАХИД, избранница Сулеймана, первоосновательница Дэвабада.

РУСТАМ, один из последних Нахид, талантливый ботаник, павший от руки ифрита.

МАНИЖА, сестра Рустама и одна из сильнейших за много веков целительниц, павшая от руки ифрита.

НАРИ, ее дочь, отец неизвестен, в младенчестве оставлена на человеческой земле, в Египте.

Их сторонники

ДАРАЯВАХАУШ, последний из рода Афшинов, кастовой военной династии Дэвов, служившей одесную Совету Нахид, получивший прозвище Бич Кви-Цзы за жестокие действия, учиненные им в ходе войны, и последующий бунт против Зейди аль-Кахтани.

КАРТИР, верховный жрец Дэвов.

НИЗРИН, некогда помощница Рустама и Манижи, а теперь – наставница Нари.

ИРТЕМИДА, МАРДОНИЙ и БАХРАМ, воины.

ШАФИТЫ

Население смешанной, произошедшей от людей и джиннов расы, вынужденное проживать в Дэвабаде, значительно ограниченное в правах.

ШЕЙХ АНАС, прежний лидер «Танзима» и ментор Али, казненный королем за измену.

СЕСТРА ФАТУМА, лидер «Танзима» и надзирательница за сиротским приютом и благотворительной деятельностью ячейки.

СУБХАШИНИ и ПАРИМАЛ СЕН, лекари-шафиты.

ИФРИТЫ

Дэвы, несколько тысячелетий назад отказавшиеся покориться воле Сулеймана, за что и были им прокляты; смертельные враги Нахид.

АЭШМА, главный ифрит.

ВИЗАРЕШ, ифрит, напавший на Нари в Каире.

КАНДИША, ифритка, поработившая и убившая Дару.

ОСВОБОЖДЕННЫЕ РАБЫ ИФРИТОВ

После бесчинств, учиненных Дарой, и его смерти от руки принца Ализейда те джинны, которых целители Нахиды много лет назад освободили из рабства и воскресили, оказались подвергнуты порицанию и преследованиям – только трое из них остались в Дэвабаде по сей день.

РАЗУ, авантюристка из Тохаристана.

ЭЛАШИЯ, художница из Карт-Сахара.

ИССА, ученый и историк из Та-Нтри.

Ализейд аль-Кахтани не протянул и месяца со своим караваном.

– Бегите, принц, бегите! – вскричал единственный Аяанле из всей свиты путешественников, ворвавшись как-то ночью в шатер к Али, когда они стояли в лагере, разбитом на побережье южного изгиба Евфрата.

Прежде чем он успел что-то добавить, из его груди вырвалось окровавленное лезвие.

Али вскочил на ноги. Он уже успел схватиться за оружие, распорол заднюю стену шатра взмахом своего зульфикара и бросился в ночь.

Его преследовали всадники, но невдалеке сверкали воды Евфрата, черные от обильной звездами ночи, отраженной в текучей поверхности реки. Уповая на то, что оружие закреплено надежно, Али сиганул в воду, как только были выпущены первые стрелы, из которых одна просвистела прямо у него над ухом.

Ледяная вода сковала нервы, но Али плыл быстро – движение давалось так же инстинктивно, как ходьба, – быстрее, чем когда-либо в жизни, с грацией, которая поразила бы его самого, не будь он так занят, спасаясь от верной смерти. Стрелы шлепались рядом с ним в воду, догоняя его, и он нырнул глубоко, пока вода вокруг не помутнела. Евфрат – широкая река, и прошло некоторое время, пока он добрался до другого берега, продираясь сквозь водоросли и сражаясь с бурным течением, так и норовившим утянуть его за собой.

И только когда он выполз на противоположном берегу, на него снизошло тошнотворное озарение: за все это время ему ни разу не пришлось выныривать за глотком воздуха.

Али ахнул и поежился, когда холодный ветер пронизал его намокшую дишдашу. От груди накатила тошнота, но времени, чтобы обдумать случившееся в реке, не было – не тогда, когда лучники верхом на лошадях топтались на другом берегу. Его шатер был охвачен огнем, но весь лагерь был невредим и подозрительно неподвижен, словно остальные путники его каравана получили немой приказ не обращать внимания на крики, которые они могут услышать этой ночью.

Али предали. И задерживаться здесь, чтобы выяснить, кто из ассасинов или сопровождавших его предателей сумеет переправиться через реку, он не собирался. На шатких ногах он поднялся и бросился спасаться бегством, устремившись прямо к протянувшемуся впереди горизонту.

Когда его ноги наконец подкосились, занималась заря. Он упал и с разбегу приземлился на золотой песок. Река осталась далеко позади. Со всех сторон его окружала пустыня и яркая, опрокинутая чаша жаркого неба.

С трудом переводя дыхание, Али окинул взглядом замершую природу, но он был один. Он не знал, что чувствовать – облегчение или страх. Он был один, и впереди простиралась бескрайняя пустыня, а за спиной оставался враг. При себе у него были лишь зульфикар и ханджар. Ни еды, ни воды, ни крова. Он не успел прихватить даже тюрбан и сандалии, которые могли бы защитить его от зноя.

Он был обречен.

Глупец, ты был обречен с самого начала. Твой отец ясно дал это понять. Изгнание Али из Дэвабада было смертным приговором, ясным как день всякому, кто что-то смыслил в политических механизмах внутри его племени. С чего он взял, что сумеет преодолеть это? Что его ждет легкая смерть? Если бы отец желал ему легкой смерти, он бы отдал приказ задушить своего младшего сына в стенах королевского дворца.