…Мы сейчас отступаем, как бы отступаем назад, но мы это делаем, чтобы сначала отступить, а потом разбежаться и прыгнуть вперёд…

Раньше коммунист говорил: «Я отдаю жизнь», и это казалось ему очень просто, хотя это не всякий раз было просто. Теперь же перед нами, коммунистами, стоит совершенно другая задача. Мы теперь должны научиться всё рассчитывать… Мы должны рассчитывать в обстановке капиталистической…

Из России нэповской будет Россия социалистическая.

В.И. Ленин (Из выступления на совместном пленуме Московского Совета и районных Советов Москвы 20 ноября 1922 года)

Ведь не с бухты-барахты лёг на общинную Россию ельцинский олигархат — бесчеловечная людоедская система. Лёг и держится на штыках по сей день. Всё более укрепляясь, наглея и дожёвывая страну.

Михаил Полторанин, бывший активный соратник Ельцина, его министр печати и информации

Гражданин, который видит, что политические одежды его страны износились, и в то же время молчит, не агитирует за создание новых одежд, не является верным родине гражданином, — он изменник. Его не может извинить даже то, что он, быть может, единственный во всей стране видит изношенность её одежд. Его долг — агитировать, несмотря ни на что…

Марк Твен

ПОЧТИ триста лет назад — в 1726 году, великий английский сатирик Джонатан Свифт описал путешествие корабельного врача Гулливера в сказочную страну Лилипутию, все обитатели которой, начиная с людей и заканчивая коровами, были ростом с человеческий мизинец. И понятия «Гулливер» и «лилипуты» быстро стали нарицательными…

Гулливер, гулливеровское — это что-то крупное, значительное, выдающееся.

Лилипуты, лилипутское — это нечто крохотное, незначительное, мелочное…

Как в этих образах видятся СССР Сталина и РФ-1992-2013?

Вот — СССР Сталина.

А вот — «Россия» Ельцина-Путина-Медведева-Путина.

Если сравнить в цифрах любую сферу жизни той и этой страны — экономическую, социальную, культурную, научную, спортивную, — то сразу станут очевидными два факта.

С одной стороны — налицо гигантский, гулливеровский масштаб СССР Сталина.

С другой стороны — налицо лилипутский «масштаб» нынешней якобы «России».

В чём дело? Почему былая страна политических и духовных гигантов превратилась в страну духовных карликов? Средний рост «дорогих россиян» увеличивается, а средний уровень их развития стремительно падает.

Почему?

И чем это всё закончится?

Почти все понимают, что не кончится это добром, но почти все готовы увязать в «кремлёвской» трясине всё глубже.

А стоит ли гибнуть и умирать на коленях? Не лучше ли жить стоя и искать — тем, кто хочет жить честно, — новой, не «болотной» судьбы в новой счастливой стране?

Я ХОТЕЛ написать эту книгу давно и давно выбрал для неё название «Россия, которую надо найти». Вряд ли надо пояснять, что оно отсылает читателя к названию «перестроечного» фильма Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли».

Летом 1993 года я случайно оказался на встрече с Говорухиным, приехавшим в «атомный» Сэров, и вступил тогда с ним в спор — насколько это было возможно для человека из зала.

До моей первой книги «Россия и Германия: стравить!» было ещё почти десять лет, и какой-то там Брезкун (даже не «какой-то там Кремлёв») на долгое внимание «мэтра» рассчитывать не мог.

Тем не менее довёл я тогда Говорухина до белого каления. А сказал-το всего лишь, что почитаемые им Андрей Сахаров и Солженицын — это государственные и социальные преступники, и сам Говорухин — из их же компании. Прав же он в том, что его, Говорухина, роль в событиях последних лет была существенно более скромной по сравнению с ролью этих двух разрушителей СССР, поэтому он сам совершил социальные преступления намного меньшего масштаба, чем они.

Сахаров и Солженицын могут считаться титанами духа лишь по сравнению с нынешними «демократическими пигмеями», но по сравнению со Сталиным и его эпохой они сами пигмеи, карлики, лилипуты.

А вспомнил я тот давний случай не для того, чтобы обвинить Говорухина, — что было, то было. Но и забыть я ничего не забыл.

В том числе не забыл я, что говорил Говорухину о том, что разрушение СССР — процесс не естественный… Что надо как можно быстрее начать процесс собирания и что Говорухин и ему подобные могут быть в этом собирании весьма полезны — если покаются и начнут искупать преступления делом.

Сказано было мной не так уж много, а «мэтр» взвился и, как мне потом передавали, заявил, что никогда ранее не сталкивался с таким жёстким оппонентом.

Грустно всё это.

С того дня прошло двадцать лет, но Говорухины всё ещё плачут по той России, которую потеряли они, а не по той, которую потеряли народы СССР…

Ну, что ж, каждому своё…

Карликам до титанов не возвыситься, современным лилипутам от политики не подняться выше подошв политического Гулливера Сталина.

А подошвы, как известно, находятся ниже даже плинтуса.

И эта, пришедшая на ум мысль — сопоставление великой, гигантской Эпохи с «эпохой» карликовой, лилипутской, дала книге окончательное название…

То, которое выставлено на обложке.

Но противопоставление — пусть оно будет само по себе хоть сто раз верным, и признание того факта, что сегодня страна подпала под власть политических и духовных карликов, это лишь полдела и даже гораздо меньше.

Важно то, где выход, что делать и что нам надо. Говорухины потеряли царскую Россию и не признают потери России Советской. Однако народы — в отличие от «элиты» и «творческой интеллигенции» — потеряли, повторяю, именно последнюю, ту реальную Россию, которая называлась Союзом Советских Социалистических Республик, СССР.

Так что ответ вроде бы очевиден — не назад в СССР, а вперёд — в новый СССР.

Однако это — общий лозунг, пусть и не сегодняшнего, а скорее, завтрашнего дня. А как нам всё же конкретно обустроить будущую новую Россию так, чтобы уже не стало возможным перерождение вождей, предательство элиты и стало возможным устойчивое развитие и процветание народных масс?

Что ж, в этой книге я постарался на некоторые из этих вопросов ответить. Но, хотя моя книга выводит читателя на проблемы будущего, и в ней я не избегаю исторической ретроспективы. Ведь будущее начинается не в настоящем, а в прошлом. Кто-то метко заметил однажды, что будущего вообще нет, а есть настоящее, вытекающее из прошлого.

В ОДНОЙ весьма неглупой книге мне встретились недавно хорошие слова: «Правда — для Истории, История — для Правды».