Понедельник

«Мы не можем ждать милостей от природы после того, что с ней сделали», — сказал какой-то юморист, и я была с ним полностью согласна: погода не радовала. На смену солнечному и до того теплому апреля, что отопление отключили раньше положенного срока, пришел холодный и промозглый май, дожди шли ежедневно, варьировалась только их интенсивность: от моросящего до ливня. Квартира, естественно, тут же остыла, и нам с тетей Милой приходилось спасаться обогревателями, потому что Тарасов — не Москва, у нас никто и не подумал, что можно снова включить отопление, хотя по всем температурным параметрам следовало бы. Наоборот! У нас еще и горячую воду отключили! Хорошо, что я уже давно установила водонагреватель — хоть какое-то спасение. Нет, я со своим спартанским воспитанием и опытом военной службы в спецподразделении (о котором не принято говорить открыто, словно и нет таких вовсе) и без этого не пропала бы, но вот тетя Мила! Ее здоровьем я рисковать не могла — она же мой единственный на свете родной человек, и я ее трепетно люблю, хотя своим неуемным стремлением непременно выдать замуж она порой доводит меня до белого каления. Как и желанием минимизировать наши расходы, так что мне постоянно приходилось проверять, а не отключила ли она в целях экономии обогреватели, посмотрев в очередной раз, с какой бешеной скоростью меняются показатели на электросчетчике. Объяснять ей, что с моими гонорарами телохранителя разорение нам не грозит, я уже устала, оставалось только молча терпеть.

Хотя насчет гонораров я немного погорячилась, потому что в данный момент работы у меня как раз и не было — мои постоянные клиенты, поверив прогнозам метеорологов, не обещавших улучшения погоды до конца месяца и даже в июне, отправили своих жен и дочерей в теплые края. И я оказалась не у дел.

Все началось с того, что жену одного очень богатого и влиятельного в области бизнесмена две шустрые девицы не самых честных правил вырубили в туалете ресторана, а потом сняли с нее все драгоценности и смылись, а сопровождавший ее охранник, оставшийся, естественно, в коридоре, спокойно пропустил их мимо себя. И всполошился он только после того, как какая-то женщина, вошедшая в туалет, истерично завизжала. Совместными усилиями службы безопасности бизнесмена и полиции грабительницы были найдены, а похищенные драгоценности возвращены владелице. Но вывод из случившегося все сделали однозначный: если уж на твоей жене висит целое состояние, то и охранять его надо соответственно, а поскольку мужчина в женский туалет со своей подопечной войти не может, требуется женщина-телохранитель. С того времени у меня от клиентов отбоя не было, и я с головой окунулась в «светскую» жизнь Тарасова. С одной стороны, это было хорошо, потому что гарантировало стабильный и очень высокий заработок. А вот с другой!.. Для этих капризных, избалованных бабенок самое главное в жизни — похвалиться новыми драгоценностями. И неважно где: в ресторане, в клубе на встрече с себе подобными или «выгулять» их в фойе во время антракта на концерте какой-нибудь заезжей «звезды», до творчества которой им нет никакого дела. Если не вслушиваться в то, что они говорят, еще терпимо, но однажды одна из этих, так сказать, дам, обращаясь ко мне, по-барски распорядилась:

— Милочка! Расстарайтесь насчет кофе для нас.

И тут же получила от меня в ответ произнесенное самым великосветским тоном:

— Душечка! Мне не за это платят. Обратитесь к официанту.

Оскорбленная моей непочтительностью, бабенка нажаловалась мужу и заявила, что никогда и никуда со мной больше выезжать не будет. Муж оказался вменяемым человеком и внятно объяснил ей: или она будет выезжать со мной в драгоценностях, или без меня, но и без них тоже. Бабенка с трудом, но смирилась — возможность похвалиться драгоценностями ей была важнее. Однако тут уже я встала в позу скорпиона и больше с этой семьей не работала. Урок был усвоен, и с тех пор никто из жен, какое бы высокое положение ни занимали их мужья, не пытался обращаться со мной как с прислугой.

Но если взрослых женщин еще можно было привести в чувство, то их безбашенные дочурки были безнадежны. Меня нанимали для сопровождения их в ночные клубы, где мне надлежало бдить за ними и не допустить, чтобы они ввязались в какую-нибудь скандальную историю или накурились (как вариант, наглотались) какой-нибудь дряни. А эти девицы, ошалев от чувства вседозволенности и соответственно собственной безнаказанности, вытворяли такое, что нормальному человеку и в голову не придет. Вычислить местного драгдилера в клубе для знающего человека, которым я без ложной скромности считаю себя, было делом пяти минут (интересно, в какую сторону полиция смотрит?), далее следовала «задушевная» беседа с ним, и он обходил моих подопечных десятой дорогой. Но тут подключались заботливые друзья и подруги — ну как не помочь хорошему человеку? Они покупали, приносили, давали эту дрянь охраняемому лицу, и дело для него заканчивалось принудительным промыванием желудка прямо в туалете ночного клуба с последующей насильственной эвакуацией домой, где девица жаловалась родителям на мой произвол. Они метали в мой адрес громы и молнии, а когда расстроенное испорченным вечером дитятко удалялось в свои апартаменты, чтобы написать в соцсетях о том, какая я садистка, родители благодарили со слезами на глазах и выплачивали премию.

Легче всего было работать с бизнес-леди. Эти женщины, сами всего добившиеся в жизни, ясно понимали, что я играю на их стороне и если прошу что-то сделать, то для их же блага. Они не капризничали, а четко следовали моим рекомендациям. Но и опасности им чаще всего грозили намного более серьезные, чем лишиться драгоценностей или попасть в больницу с передозом, тут речь шла уже об их жизни.

В общем, легкой мою работу не назвал бы и самый отъявленный оптимист, но, как говорится, кто на что учился. Когда я уставала так, что это не удавалось скрыть от тети Милы (а я ее берегу и стараюсь лишний раз не волновать), она принималась уговаривать меня снова заняться переводами, благо несколько иностранных языков я знаю в совершенстве, но я это уже проходила и поняла, что не мое. Вот и приходится мне «воевать» — надо же как-то деньги зарабатывать.

Кстати, о деньгах, надо бы с карточки снять, а то наличных уже почти не осталось — тетя Мила до сих пор боится пользоваться пластиковой картой, говорит, что «живые» деньги ей привычнее. Подозреваю, она просто опасается, что автомат ее как-то обманет, но в подробности не вдаюсь — ну зачем мне лишний раз ее волновать? Пусть живет так, как ей удобно. Выходить из дома в такую промозглую погоду мне совершенно не хотелось, но деваться некуда — надо! Хорошо хоть, дождь прекратился и небо прояснилось. Правда, синоптики опять нам в ближайшие дни похолодание и ливни обещали, но вдруг ошиблись? Я начала собираться, когда раздался звонок нашего домашнего телефона, на что я не обратила внимания — мне обычно на сотовый звонят. Скорее всего, это тете Миле, наверное, кто-то из приятельниц по ней соскучился. Но тетя, ответив на звонок, позвала меня, а когда я подошла, протягивая трубку, заговорщически подмигнула и шепнула: