Штаб Эдуард

Герой труда

Герой труда идет на встречу,

Он весь пошарпанный, кривой,

Он язву с геморроем лечит,

И сколиоз в спине кривой;

А я иду такой румяный,

С похмелья чистый, не больной,

Вчера вливал в себя я зелье —

Зеленое, с полынь травой.

Смотря в его глаза пустые,

На блеск нержавленных зубов,

Я думаю, какой он хилый,

Пора, а не берет Покой.

Зачем за орден он сражался

С станком, в литейной мастерской.

Пыль с силикозом наглотался…

Теперь как тень, но все ж живой,

В руках трясущихся сжимает

Он пять червонцев, три рубля.

Сжимая их, он твердо знает,

Что пенсия уже была.

Пол-литра купит, встрепенётся,

Расскажет как он молодой

Вставал, да и всегда ложился,

С рассветом ранним и зарёй,

Как он трудился, как был счастлив,

И грезил о грядущих днях,

О днях прекрасных настоящих…

А получается все зря…

Теперь не молод — стар, несчастен;

Ну а когда был молодой,

Он видел, как ему на встречу,

Шел перекошенный, седой,

В порватой, старой телогрейке,

В разбитых, старых сапогах,

С глазами выжженными пылью,

С печалью вечной на устах…

Недавно, шел, освобожденный

Из шахт и дальних лагерей,

Несправедливо осужденный,

Амнистией открывший дверь.

И думал наш работник юный,

Что враг народа, вон, идет,

А он, размеренно шагая,

К низам таким не доползет…

Но все прошло, и пять червонцев,

Что душу греют в три рубля,

Приобретут бутылку с солнцем,

Едва губами шевеля…

А я, пройду, пожалуй, дальше,

Пока — румяный, молодой —

Ведь кто, узнает в жизни счастье,

И как приобретет покой?

Над ним не буду насмехаться,

Над орденом, что на груди,

Лбом Ильича в глаза сверкает;

Кто скажет всем, что впереди?

Туман и мрак, война и голод?

Страх, вожделенье, лагеря?

Никто не знает. Знать бы точно.

И не прожить «до крышки» зря!