Стеклова Анастасия

Призрак из забытых

Однажды Мишка пропал.

Случилось это в пятницу, когда его мама с папой имели обыкновение после работы ехать в супермаркет и возвращаться с полным автомобилем пакетов, которые мальчик помогал выгружать.

Когда же Мишка нашёлся, родители долго качали головами, слушая его и не веря своим ушам.

— Опять пошёл к своей гастарбайтерше? — строго окликнула с кухни Мишку мама.

— Мам, она нормальная, она по-русски говорит лучше, чем этот Стёпка! — Мишка, маленький, белобрысый, с васильковыми глазами, поспешно натягивал сандалии, чтобы мама не успела его поймать, когда пойдёт в коридор. Осень только наступила, и было ещё тепло и сухо.

— Вот помяни моё слово, влипнешь ты в неприятности! — Мама выглянула из кухни, но мальчик уже хлопнул дверью. — Что за ребёнок... С утра уже куда-то поскакал. Ах, да, его ж бабка спит после обеда...

В сорок четвёртую квартиру дважды позвонили.

Фатима была, как всегда, у себя. У неё действительно была среднеазиатская внешность, столь нетипичная для их маленького далёкого от центра городка. Когда-то она была красавицей — Мишка видел чёрно-белые фотографии, — но теперь постарела и ссутулилась, шрам под левым глазом тоже красоты не добавлял. Зато у неё всегда было интересно. Фатима увлекалась керамикой: Мишка часто наблюдал, как она тонкой кисточкой расписывает акриловыми красками чашки, рисуя цветки лотоса, лозы винограда, а иногда сосновые шишки и непременно рядом морду рыси. Вообще у Фатимы было много вещей с рысью. У неё и кошка была большая и пятнистая, по кличке Мотя, и пожилая женщина утверждала, что она самая настоящая рысь, просто полукровка. А мама говорила, что это мейкун. Иногда Фатима начнёт перебирать содержимое своего шкафа — и тут будет тебе и хрусталь, и раковины, и потемневшие золотые украшения, и даже старые духи́.

— Вот угадай, что за аромат. Ваниль, говоришь? Не, Миха, это самый настоящий ландыш!

Причём Мишка рта не открывал. Стоило ему только хорошенько подумать, и Фатима уже знала, что он хочет сказать. Только с ней у него так получилось. Мишка открыл это явление, когда соседка хотела передать его матери яйца от кур и послала мальчика в курятник во дворе. А тут Стёпка, здоровенный вроде детина, возьми и шепни Мишке, что в курятнике одна девчонка умерла и теперь там её призрак бродит. Мишка призраков ужас как боялся. Ещё и курятник в самом конце двора под сенью деревьев. И вот стоит мальчик у него, зайти боится, а отступить стыдно. Хоть и маленький, но ведь он мужчина!

Так бы и стоял Мишка там вечность, если бы не пошла мимо смуглая бабуля и не сказала:

— Иди смелее, малый. Если там кто есть, я тут же скажу ему, чтобы тебя он не обижал. Меня он послушает.

Вот поэтому они и подружились.

Впрочем, не сказать, что Мишкины родители были так уж сильно против. Фатима пекла замечательный рыбный пирог и часто угощала Мишку сладким молоком.

"А я смогу сделать такое же?"

— Думаю, пользоваться плитой тебе ещё рановато, — улыбнулась Фатима. Но фоне её смуглой, сморщенной как сухое яблоко кожи улыбка смотрелась особенно белозубо. — Но ты можешь попросить маму.

Мишка нахмурил тонкие светлые бровки и помотал ногами.

"Нет, она не станет. Она тебя не очень любит. Она хочет, чтобы я дружил со Стёпкой, потому что у него семья хорошая. Но Стёпка вредный, ты знаешь. И уже взрослый".

— Ну, не всё то золото, что блестит, — пожала плечами Фатима.

Мальчик вопросительно наклонил головку.

— Я имею ввиду, что иногда выглядеть не значит соответствовать. Ну вот как этот флакон. Снаружи красивый, а духи в нём давно выдохлись.

Хоть Фатима и говорила загадками, но с ней было весело.

Однако в один день всё изменилось.

Мишка один гулял во дворе, что к Фатиминому подъезду направляется странная девочка. Он не заметил, откуда она пришла. Наверное, приехала, потому что раньше он её не видел, однако с собой у неё был только продолговатый футляр. Одета она была странно: чёрные чулки, красная юбка в клеточку и мешковатая футболка с принтом группы "Король и Шут". Длинные чёрные густые волосы собраны в конский хвост. Мишка решил, что она очень взрослая, но когда он подошёл к ней и она высокомерно посмотрела на него, задрав широкий носик, то понял, что ей едва ли больше двенадцати. А ещё у неё очень тёмные глаза.

— Привет, а как тебя зовут?

Девчонка фыркнула.

— Ярослава.

Мишка поднял бровки. Странное для неё имя. Смугловатая она: наверное, тоже среднеазиатские корни.

— А как тебя покороче звать?

— А по-покороче меня зва-звать не надо!

Мишка не выдержал и хихикнул, о чём очень пожалел.

— Ду-дурак! — бросила Ярослава и забежала в подъезд. Мишка тут же последовал за ней.

— Извини пожалуйста! Я честно не хотел! И меня Мишка зовут, я ещё в школу не хожу! А ты ходишь в школу?

Девчонка заходила в квартиру 44.

— Я на-на домашнем обу-обучении! И отстань! — крикнула она прежде, чем дверь за ней закрылась.

"Ну дела, — подумал Мишка. — Бабуль Фатима, а это твоя девочка?"

Но на этот раз Фатима не ответила. "Наверное, спит", — решил Мишка.

Сначала мальчик решил, что эта Ярослава ему вообще померещилась, но, когда он на следующий день зашёл к Фатиме, то услышал странные, но красивые звуки. Это Ярослава играла на флейте, вынутой из футляра — единственной вещи, что была при ней помимо телефона и наушников.

Она даже не отреагировала на Мишку: флейта была для неё сосредоточием всего сущего в мире. Она бы и дальше игнорировала мальчишку, если бы не вмешалась Фатима.

— Слава, познакомься с Михой. Он мой хороший друг.

Ярослава тут же вернулась из мира грёз в реальность, и этот переход её не обрадовал.

— Я уже име-имела счастье бы-быть с ним зна-знакомой. Если хо-хотите поговорить, я мо-могу уйти.

И она действительно ушла в дальнюю комнату и надела наушники.

Отношения у них не заладились. Ярослава при Мишке всегда слушала музыку и игнорировала все его попытки заговорить с ней. Телефон у неё был старенький, и когда Мишка случайно заглянул в её плейлист, то увидел, что там одни старые песни, некоторые ещё его родители до сих