Выражаю признательность моему сыну Денису за бета-тестирование и предварительную редактуру романа.

А мы живем в мертвящей пустоте,

Попробуй надави – так брызнет гноем,

И страх мертвящий заглушаем воем —

И те, что первые, и люди, что в хвосте.

И обязательные жертвоприношенья,

Отцами нашими воспетые не раз,

Печать поставили на наше поколенье —

Лишили разума, и памяти, и глаз…

В.С. Высоцкий

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Объяснительная записка Вячеслава Бакулина

Здра-аавствуйте! Угада-аайте, кто я?

Нет, вовсе не адмирал Крузенштерн. Приглядитесь-ка получше. Вроде, с бородой. Вроде, зимой. Вроде даже, не с пустыми руками. Значит… Стоп, но, с другой стороны, новогодние праздники, вроде, уже отшумели, петарды отхлопали и головы отболели (разумеется, у той части наших читателей, которая даже не шестнадцать, а все полноценные восемнадцать плюс. А то и двадцать один, если законопроект таки продавят). И вообще, на дворе уже вовсю две тысячи шестнадцатый. Так?

Может, и так. Но если не случится ничего ужасного, то эта книга вполне может оказаться у вас в руках прямо в канун старого Нового года. А значит, я еще с полным основанием могу поиграть в Деда Мороза. Только, чур, не такого, как в романах Андрея Буторина. Жена не поймет.

В общем, дорогие мои выжившие, кроме традиционных поздравлений и желаний мы с Андреем приготовили вам настоящую русскую народную сказку. Разве что не зимнюю, но это, может, и к лучшему – во время зимы вновь очутиться в лете, пусть и на Русском Севере. Во всем остальном же… Ну, смотрите сами. У нас есть:

Дед Мороз;

Снегурочка;

царица-колдунья;

страшилище-великан с золотым сердцем, да еще и гораздый огонь вызывать;

еще один то ли колдун, то ли вовсе демон, который, говорят, может оживлять мертвых и соединять живое с неживым;

русалочка;

добрый дракон-балагур;

говорящие полулюди-полуволки, полулюди-полумедведи и даже один волк с человеческой головой;

«шитые братцы» с разновеликими руками-ногами;

совершенно волшебные темные леса, быстрые реки и высокие горы… пардон, увлекся. Высокие горы в романе отсутствуют. Зато присутствует во всей своей красе наша «Вселенная» в преломлении творческого видения Андрея Буторина. А он даже такую мрачную штуку, как постапокалипсис, ухитряется подать именно как сказку. Где надо – страшную, где надо – поучительную, а где – и откровенно забавную. И при всем этом – неизменно волшебную, добрую и светлую, с четким прицелом на счастливый конец, торжество «наших» и справедливое наказание «ненаших», ну и, разумеется, на «жили они с тех пор долго и счастливо».

Кто-то скажет: «не бывает».

Кто-то скажет: «не верю».

А кто-то – как Сергей Владимирович Михалков:

… под Новый год

Что ни пожелается —

Всё всегда произойдет,

Всё всегда сбывается.

Вы ведь не забыли, что у нас в этот раз все проходит под маркой «старый новый»? Старый Новый год. Старый новый Буторин. Старая новая «докладная записка». Старая новая сказка. Старая новая «Вселенная».

Вот я и пожелал – да и сейчас продолжаю искренне желать – всем нам в новом году побольше сказок и поменьше катастроф. Ведь недаром говорят: «Как год встретишь – так его и проведешь».

Тьма туннеля слепила глаза. Так, во всяком случае, казалось Венчику. Он даже закрыл их. И сразу о том пожалел – Игорь всё заметил и зашипел, дурачась:

– Что, стручок, страш-ш-шшно?

– Не страшно мне, – дернул плечом парень. – Просто не видно там ничего, зачем попусту зенки пялить?

Запахло землей, облицованные кирпичом стены кончились. Юноше стало совсем неуютно; в животе противно заныло, будто кто-то сдавил холодной ладонью внутренности.

– Будет видно, будет, погодь, – успокоил старший дозорный. – Вот дойдем до развилки, фонарь зажжем. А пока и без света не заблудимся. Масло-то, сам знаешь, беречь надо. Да и себя огнем выдавать ни к чему.

– Вот и стояли бы на посту, чего мы сюда-то поперлись? Семен узнает – тебе же попадет, что пост оставили, ты старший.

– Не боись, не узнает, – усмехнулся Игорь, продолжив поход во тьму. – Если, конечно, ты не доложишь. Но ты ведь не из тех, кто на друзей стучит, правда, Венчик? Да и не нарушаем мы ничего, если подумать. Ведь пост почему там, где он есть, – не дальше, не ближе? Ну-ка, включи соображалку, дозорный!

Венчику, что и говорить, приятно было услышать такое к себе обращение. Дозорный! Иногда их называли еще караульными, даже Семен так порой к ним обращался, но «караульный» – это что-то, скорее, обыденное, обобщенное, а «дозорный» было почти званием, которое носят с гордостью и честью. Вот ведь, еще совсем недавно завидовал этим смельчакам, уходящим на пост с автоматом за плечом, а теперь, как шестнадцать исполнилось, и сам таким стал. Без автомата пока, правда, ну так «калаш» всего один – ведь и ходят в дозор поодиночке. То, что их с Игорем двое, – это только сейчас, поначалу, пока он, Венчик, привыкает. Сходят еще два-три раза на пару, тогда и ему автомат доверят и одного на дозорный пост отправят. Нужно только проявить себя как следует: шагать в эту чертову тьму и не показывать, что поджилки трясутся, да на вопросы отвечать быстро и точно – наставление для дозорных выучено наизусть.

– Пост находится там потому, – уверенно начал он, – что там еще хватает света, чтобы заметить движение по туннелю. Но пост расположен не очень близко к жилью, чтобы, если нападающих окажется много и они всё же прорвутся, люди смогли приготовиться к бою, а старики, женщины и дети успели уйти по туннелю в сторону центра.

– Правильно, стручок, – потрепал волосы Венчика наставник. – Но правильно для того случая, когда дозорный один. Если бы он покинул пост, зашел в глубь туннеля и здесь на него напали, то он бы просто мог не успеть предупредить людей об опасности. А нас-то с тобой двое! Я, ежели что, отбиваться останусь, а ты назад побежишь, тревогу бить.

– Разве что так, – вздохнул Венчик. – Только всё равно, зачем?

– Так для тебя же, бестолковый! Должен же ты представлять, откуда следует опасности ждать и какая именно прийти может. Или на посту стоят, только чтобы перед девками крутизной хвастаться: вон я какой, с настоящим «калашом»?

– Перед какими девками? – едва не завопил в голос юноша, радуясь, что темнота туннеля скрывает покрасневшее лицо. – Были бы девки-то еще…