Наследник огня и пепла. Том V

Глава 1

Вторая линия обороны

— Кааак⁈ Ну вот как об этом можно было забыть⁈ — воскликнул Сперат. Как по мне, как-то чересчур драматично. Публичные выступления явно наложили на него свой отпечаток.

— А ты где был, тупица? — заорала на него Гвена. Она схватила моего оруженосца левой рукой за наплечник надетый поверх кольчуги и попыталась притянуть к себе. Однако, вместо этого, сама повисла на Сперате как крохотная собачка. Я как-то пропустил момент, когда мой оруженосец стал таким огромным.

— А что, это я должен был поджечь? — недоуменно поднял брови Сперат.

Действительно, при обсуждении плана я забыл назначить ответственных за его выполнение. Хотя нет. Я же принял командование авангардом. Я и был ответвенным. Это был мой косяк.

— Хватит орать! — рявкнул я. Мы все еще стояли на одной из повозок второй линии. В голове теснились варианты действий. Сбегать назад и поджечь? Мертвецы кишели там как муравьи рядом с кусками сахара, растаскивая повозки и заграждения. Некроманта видно не было, но судя по молчаливой слаженности скелетов, без него не обошлось. Кинутся толпой сразу. Даже если удастся прорваться с факелами и поджечь… Бегать по дороге туда-сюда в доспехах будет трудно даже мне. Оправить гонца за лошадьми? Пока конюхи их приведут, пока мы поставим мостки, чтобы перевести лошадей через повозки второй линии…

Надо мной, через полосатое от чернильных разводов вражеского колдовства небо, пролетела стая огней. Я растерянно проследил за их полетом. И только когда они стали падать среди мертвецов и со стуком втыкаться в повозки, я разглядел, что это стрелы.

Я оглянулся назад. Позади нас стояло два десятка лучников. Рядом с ними небольшие костерки и пара ведер. Лучниками командовал Вилла. Его ребята споро и без суеты макали стрелы в ведра, держали над огнем, пока те не загорались, а потом, по команде, залпом, стреляли горящими стрелами над нашими головами. Стрелы были с необычными наконечниками. Нет, у лучников Виллы было столько наконечников для стрел, что их на музей бы хватило. Со специальным человеком, который бы там ходил и о них рассказывал. «Тут вы видите срезень. Этот наконечник выполнен в виде полумесяца и предназначен для стрельбы по диче на охоте и слабоодоспешенным целям. Это ястребинный клюв. трехгранный наконечник для стрельбы по одоспешенным целям». Но те стрелы, которые пускали лучники Виллы сейчас выделялись бы даже на том фоне. Чуть выше относительно обычного наконечника, на каждую стрелу была установлена корзиночка. Аэродинамический формы, насколько это вообще возможно. В корзиночке, насколько мне было видно издалека, лежал пропитанный чем-то горючим брикет. Не удивлюсь, если из хитро высушенного лишайника или морской губки какой-нибудь. Они тут затейники, обычной человеческой пластмассы же нет. Даже пуговицу без затей не сделать. Именно этот брикет они и поджигали.

Я поразился чутью лучников Виллы на расстояние. Часть стрел попала в повозки с первого выстрела. Вилла как обычно, стоял на щите, который держали на плечах пара его парней покрепче. Увидев меня, Вилла сделал жест, как будто втыкает стрелу в землю. Что-то вроде «буду стрелять отсюда», если буквально, или «мы прикроем» если перевести этот жест точнее.

И тут же отвлекся, заорав на кого-то. Скорее всего, корректируя огонь. Как он смог понять кто именно промахнулся, для меня на всегда останется загадкой. Надеюсь. Не хочется мне бывать в стольких перестрелках, чтобы обрести такой же наметанный глаз.

За горящими стрелами удобно следить, когда они в полете. Стремительно поднявшись на высоту, стрелы будто зависали, прежде чем начать свой смертоносный спуск. Всполохи огня, плетущиеся вокруг них, казались яркими ленточками полупрозрачной ткани. Стрелы вспыхивали яркими всплесками при падении, освещая на мгновение армию нежити. Я бы не сказал, что скелеты оказались под сокрушительным дождем пламени. Часть стрел потухла в полете, половина оставшихся упала на древние дорожные плиты. И всего несколько поразили дерево повозок. Но в воздухе уже были стрелы выпущенные вторым залпом, а лучники Виллы натягивали луки для третьего.

Нежить, лишенная страха, медленно и молча рубила канаты и растаскивала повозки не обращая внимания на стрелы. Одна из стрел попала в вязанку хвороста и стала быстро разгораться. Вторая стрела из этого же удачного залпа упала в повозку и зажгла там пролитое масло — в сумраке над повозкой показался оранжевый отблеск. Похоже, нежить была лишена и страха перед огнем — они не обращали внимание на костер, и несколько мертвых пехотинцев загорелись. Буквально вспыхнули, как бензином политые. И стояли, объятые огнем, дергаясь и слабо шевелясь, как потерявшие управление роботы. Хотя, нет. Скорее, словно призраки в подсвеченном оранжевым пламенем сумраке. Горящие стрелы продолжали падать, но мертвецы успели растащить две повозки в центре и через них пошла колонна пехоты. И тут вдруг вспыхнула одна из повозок. Как будто под неё подвели природный газ и, наконец, открыли вентиль. Фонтан огня поднялся на десяток метров вверх.

— Знаки огня! Это они! Сработали! Работают! — взвизгнул в восторге Эфест. Наткнулся на мой взгляд. Огладил бороду, сделал умное лицо и закончил спокойным голосом. — Как я и планировал.

От первой повозки пламя побежала к другим. Горело хорошо. Не только ярко и зрелищно, но и эффективно — темные фигурки оказавшийся поблизости нежити буквально таяли в пламени. Начавшая свое движение в пролом колонна мертвой пехоты, повинуясь неслышным приказам, успела отойти назад.

А вот пехтура, и мои ветераны, и пивовары, начали орать и бесноваться от радости, как будто мы всю нежить сожгли.

Мы еще несколько минут стояли, любуясь огнем. Нежить спешно отошла. Не думаю, что сгорело так уж много мертвых воинов — кроме нескольких вначале. Неслышные приказы некроманта помноженные на равнодушную, мертвую дисциплину, делала из толпы мертвецов хорошо управляемую армию.

К нам подошла Анья. Красивая женщина. Рядом с ней стоял здоровенный хмырь с кучей шрамов на видимых участках кожи, чуть поодаль терлись еще несколько. Раньше я разговаривал с ней только под присмотром Вокулы. Простой народ видел в Анье одну из своих. Строгую но добрую мать, у которой душа болит за город. В Караэне вдовы часто наследовали мужьям, и у женщин были права собственности. Вот только, как это часто бывает с законами — иногда было нужно еще и заставить их работать. Может, поэтому Вокула видел в ней в