Сентябрь выдался необыкновенным, ласковым, ярким. Впервые за последнее десятилетие 1895 год порадовал жителей Златогорска красивой осенью.

Дни стояли ясные и теплые, без скучных моросящих дождей. Сплошное бабье лето. Деревья уже пожелтели, и их листва ярко сияла на фоне безоблачного бирюзового неба.

Но на душе у Лидии Голицыной была сплошная серая и печальная хмарь. Отец умер год назад и для нее все изменилось в тот печальный день. Лидия осталась одна.

Нет, она не стала сиротой. Но старшая сестра давно вышла замуж и жила далеко, в другом городе. А вскоре после похорон Лидия с ужасом поняла, что ее мать законченная эгоистка, которую волнует только собственное благополучие. Бесконечные причитания: «Как же я теперь буду жить?» и «На кого ты меня покинул?» сначала вызывали у девушки понимание и сочувствие.

Лидия любила отца и тоже очень тосковала. Но Серафима Андреевна оказалась совершенно неприспособленна к жизни и быстро спустила наследство на бесполезные приобретения, развлечения и безвкусные наряды, чтобы отвлечься от горя.

После этого матушка объявила дочери, что жить им теперь не на что и надо искать опору в жизни. Опору безутешная вдова нашла быстро. Ее избранник был не слишком симпатичен, но весьма состоятелен. Однако он не собирался вешать себе на шею падчерицу, о чем и сообщил своей избраннице.

Двадцатитрехлетней Лидии уже давно следовало выйти замуж. Темноволосая миловидная девушка была умна и имела твердый характер. Отец очень любил дочь и привил ей умение здраво мыслить, смело смотреть правде в глаза и не бояться трудностей.

Именно поэтому она не спешила выходить замуж и ждала своего единственного. Но реальность оказалась намного суровее. Бесприданница никого не интересовала.

Мать Лидии через сваху не без труда нашла дочери жениха – мелкий чиновник в Городской управе, основательный, вдовый, без детей. Да, он не молод, но это не важно, главное, что человек положительный.

– Не ломайся, – предупредила Серафима Андреевна дочь, – Внешность у тебя не броская, денег нет. К тебе до сих пор никто не сватался, а ты уже не так молода. Я не могу содержать тебя, и Васеньке это тоже не надо. Я еще не старуха, и не собираюсь запереть себя в четырех стенах. Так что или выйдешь замуж, или съезжай и живи, как знаешь. Только не вздумай меня компрометировать. Я этого не переживу, и моя смерть будет на твоей совести. Ты же знаешь, у меня слабое сердце.

Серафима Андреевна тяжело вздохнула и приняла позу скорбящей женщины, прижав руку к левой стороне груди.

– Матушка, о чем Вы говорите? – с ужасом спросила Лидия, – Вы думаете, я могу стать содержанкой?

– Я ничего подобного не имею в виду. Что за гадости ты говоришь! – возмутилась Серафима Андреевна и смахнула несуществующую слезу. – Какая ты все-таки испорченная. Это все отец. Он так странно тебя воспитал, привил непонятные идеи, фантазии. Но в жизни всякое бывает. Это жениться без приданного на тебе никто не хочет, а без брака, кто знает?

То, что ее мать цинична и себялюбива, Лидия догадывалась давно. Теперь девушке все объяснили прямо и не щадя ее чувства.

– Поверь, милая Лидочка, – приторно улыбнулась матушка, – Замужество для тебя лучший вариант. Ты же не хочешь меня огорчать, правда? Я столько горя пережила за последний год.

Жених явился с визитом в ближайшую субботу. Петр Никифорович Парунов был среднего роста, с залысинами и несколько полноват. Одет аккуратно, без дурной претензии на щегольство, но весь какой-то серый и бесцветный. Он вручил Лидии букет белых хризантем с таким видом, будто это был золотой браслет, усыпанный бриллиантами. Петр Никифорович не преминул пожаловаться, что цветы осенью очень дороги и найти приличные в городе нелегко.

Сидя в гостиной за чаем, он без обиняков объяснил, что его жена должна быть скромной, экономной, не приглашать в дом подруг и прислушиваться во всем к мнению супруга.

Поскольку он готов взять Лидию с небольшим приданным, она должна быть ему очень признательна. Девушка, конечно, может подумать над его предложением, но не долго. Она должна понимать, что он человек занятой и не может тратить время попусту.

Когда потенциальный жених ушел, матушка защебетала о том, что господин Парунов человек добрый, надежный и отказаться от такого предложения может только полная дурочка. Лидия попросила позволить ей подумать до вечера, и Серафима Андреевна с обидой поджала губы.

Лидии Парунов не то чтобы совсем не понравился. Она понимала, что о любви, как в романах, тут речи и быть не может. Он и правда надежный, хотя и очень скучный. С ним у нее будет монотонная, но спокойная жизнь. А когда родятся дети, скучать будет некогда.

Но можно попробовать построить жизнь по-другому. Например, окончить курсы сестер милосердия, или пойти работать в модное ателье портнихой, или стать телефонисткой на городской станции. На жизнь денег хватит. Правда, тогда она вряд ли сможет создать семью.

Вечером Лидия решительно объявила матери, что даст ответ через две недели. А теперь она отправится в круиз на пароходе. Об этом Лидия мечтала несколько лет. Когда-то отец обещал показать дочери весь мир, но так и не успел.

Сегодня в газете Лидии на глаза попалось объявление о последнем в этом году круизе по реке. Цена была на много дешевле, чем летом.

Отец оставил Лидии небольшое наследство, она могла позволить себе такое удовольствие. Девушка решила, что в поездке сможет посмотреть на свою жизнь со стороны и принять решение о дальнейшей судьбе.

Мать в очередной раз за день назвала ее дурочкой, но поняла, что спорить с дочерью бесполезно – упрямством она пошла в покойного отца.

* * *

Лидия впервые отправлялась в путешествие. То, что она совершала его одна, выглядело странно, но девушку не волновало, что скажут окружающие. Возможно, это ее первое и последнее в жизни путешествие.

Если она выйдет замуж, господин Парунов никогда не станет тратить деньги на такое пустое времяпровождение.

Небольшой двухпалубный колесный пароход «Альбатрос» летом всегда был битком набит пассажирами. Но последний в этом году круиз привлек на его борт всего двадцать человек.

Компания собралась разномастная: пара молодоженов в свадебном путешествии, мать со взрослой дочерью, явно из высшего общества, четыре курсистки, пожилая семейная пара, привлекательный молодой человек с бриллиантовой булавкой на модном галстуке, видимо светский лев, семейная пара с двумя дочерями-подростками, еще один молодой человек, одетый с нарочитой небрежностью, две молодые красивые дамы – видимо подруги