Д. И. Новомирский

Что такое анархизм

ОТ АВТОРА.

Данная брошюра является второй в серии работ, задуманный автором. В первой брошюре этой серии, которой он дал несколько неудачное название „Из программы синдикального анархизма“ (автор очень далек от тех анархистов, которые себя называют на Западе синдикалистами), он разбирает основные пункты научного социализма и намечает только общие черты анархизма. В лежащей теперь перед нами работе он старался уже дать более подробное изложение самого анархизма и особенно внимательно остановился на некоторых разногласиях в понимании идеала, уде-лив довольно много места критике коммунизма. В ближайшей брошюре он трактует исключительно вопросы анархистской тактики, и организации. Наконец, последняя работа из задуманной серии посвящена подробному разбору разногласий, разделяющих русских анархистов на так называемый „безначальцев“, „черноземцев“, „хлебовольцев“, „буревестниковцев“. Автору кажется, что этим рядом брошюр он идет навстречу глубоко назревшей потребности в систематической изложении нашей доктрины.

Новомирский.

Женева, Сентябрь, 1907 г.

I.

Исходная точка.

Анархизм не есть только учение об отрицании государственной власти, как думают многие даже в среде анархистов. Анархизм — сложная всесторонняя система глубоких идей, захватывающих всю необъятную область общественного знания. Можно без особой натяжки сказать, что современный анархизм есть зародыш целой системы социальных наук. И в философии, и в морали, и в политике, и в социологии, и в экономике учению об анархии суждено пробить свою собственную стезю, создать свое особое, глубоко оригинальное направление. С большим трудом можем мы представить себе теперь ту блестящую высоту, на которую может подняться анархистская мысль, тот могучий родник свежих и смелых идей, который таит в себе наше учение.

Однако, не смотря на необычайное богатство идей, составляющих сферу анархизма, есть одна идея, которая всегда стояла и будет стоять в самой глубине, в самом центре анархистски! доктрин. Среди густого леса могучих идей анархизма она является самой гордой. От нее, как от солнца, исходят лучи и освещают все обширное поле общественной жизни. В ней одной весь смысл, вся программа, вся философия анархизма. Эта идея — Свобода.

Уже в этом пункте, на пороге нашей доктрины, начинается разногласие анархизма с научный социализмом. Последний в основу своего понимания общественного развития, в основу своей программы кладет принцип совершенно иного характера. Научный социализм хочет рассматривать человека как механический продукт общества, а само общество исключительно как одну организацию производства. Таким образом, для него история развития личности определяется целиком историей развития общественного производства. А так как характер производства определяется теми орудиями, с помощью которых оно совершается, научный социализм логически приходит к выводу, что смысл истории, смысл всего длинного процесса, который прошел человек с исторической колыбели до наших дней, коренится в изменениях в орудиях труда, в развитии производительных сил.

Идея развития производительных сил в глазах научного социалиста не только освещает всю прошлую историю, но дает ему также прочный критерий для оценки всех сложных явлений современной жизни. Эта идея является для него не только методом исторического исследования, но заменяет ему нравственный критерий и дает прочную базу для практической деятельности. Научный социалист, желая раскрыть внутреннюю природу какой нибудь общественной группы, какой нибудь общественной программы, какого бы то ни было социального явления, всегда начинает с одного и того же вопроса: каково отношение данного факта к развитию производительных сил? Если, по мнению научного социалиста, он противоречит этому промышленному развитию, он объявляет его реакционный и вступает с ним в борьбу, как бы ни было благотворно непосредственное влияние данного факта на положение рабочего класса. Наоборот, социальные явления, которые не противоречат этому развитию производительных сил, а содействуют ему, становятся тем самым в глазах марксиста прогрессивными и должны быть приняты под защиту социалистической программы, каков бы ни был их непосредственный вред для трудящегося народа. Идея развития производительных сил является таким образом центральной, руководящей. Еще больше: ею почти исчерпывается вся программа социализма, ибо социализм не только всякую свою реформу подчиняет ей, но и самую социальную революцию неразрывно связывает с тем же моментом.

Анархизм целиком отвергает эту точку зрения. Согласно анархистской доктрине, человек не слепое орудие общества, а его основной элемент, его единственный фактор. С другой стороны общество не представляется анархисту только организацией производства, ибо люди не только работают вместе, но и живут, встречаются, вступают в разнообразные сношения помимо коллективной работы. Внутренний мир личности определяется не только условиями, при которых она работает, но всей той неисчислимой массой явлений, среди которых рождается и развивается человек. На индивидуальную психику влияют не только производственные отношения, но и весь политический, нравственный, духовный уклад жизни, на нее влияет наследственность и традиции, влияет могущественно и физическая среда; наконец, эта психика не может ускользнуть от громадного влияния длинного ряда случайных явлений, незаметных для обыкновенного глаза. Как же всю эту калейдоскопическую массу факторов уложить в прокрустово ложе производственных отношений? Как же найти нам разрешение той таинственной загадки, которую представляет душа личности, в таком простои и плоской явлении, как механические орудия труда? Скорее можно сказать как раз обратное: не машина объясняет нам человека, а нужно апеллировать к человеку для понимания его машин. Чтобы быть возможно ближе к истине, мы должны формулировать свое мнение так: творцом, единственный активный творцом общества является человек; это он, а не кто либо иной создает религию, мораль, право и все общественные учреждения; он же, а не кто иной добывает сырье, обрабатывает его, создает орудия; но создав материальные или духовные продукты, человек желает наилучше использовать свои творения и потому должен отчасти приспособляться к ним и таким образом подвергаться обратному влиянию с их стороны на его психику. Всякое иное понимание, всякая попытка стать на якобы объективную точку зрения и положить в основу человеческой истории так называемый экономический фактор, не только не разрешает жгучего вопроса, но сводится к напыщенной метафизике. Сказать, что вся история личности, ее борьба, ее идеалы, ее подвиги, ее ошибки, — все богатство ее духовной жизни определяется развитием орудий производства, — значит ровно ничего не сказать и создавать такую же метафизику, как гегелевское объяснение человеческой истории развитием Абсолютнаго Духа.

Анархизм резко порывает с этой новой формой метафизики. Он открыто становится на субъективную, т. е. человеческую точку зрения там, где речь идет о человеке. Он не подчиняет интересов личности развитию производительных сил, наоборот, интересуется этим