Константин Мстиславович Гурьев

Тайна тибетских свитков

1. Питер. 1 января

Корсаков сидел, уставившись в окно, плотно занавешенное снегопадом, и сам себя убеждал, что по нынешним временам поездка в Питер на несколько дней — отличная замена всяким там Куршевелям.

Последние метры пути поезд преодолевал неспешно, почти вкрадчиво, но ощущалась в этом непоколебимая уверенность, что все произойдет именно так, как задумано, и состав замрет возле перрона в тот самый момент, когда на табло возникнут цифры 07:55, и на мгновение воцарится величественная пауза.

Все-таки «Красная стрела», она и есть «Красная стрела». Это вам не «Сапсан», поездка на котором напоминала Корсакову секс во время обеденного перерыва: вроде все правильно, а настоящего удовольствия нет, потому что быстро и суетно, и это потом никуда не денешь. Хотя, конечно, за ваши деньги — все, что угодно!

Корсаков не торопясь шел к зданию вокзала, когда ему в спину уткнулось что-то твердое и прозвучало хриплое:

— Руки вверх и без глупостей!

— Шутник, блин, — отказался от игры Корсаков.

— А что, прикольно, — улыбнулся, протягивая руку, Глеб Маслов. — Здорово, Корсаков!

— Здорово, Маслов, — ответил Корсаков, пожимая руку в ответ. — Ну, какие планы?

— Планы у нас громадные! Но сначала, раз уж тебе работа важнее всего, встречаемся с Лесей!

— С какой Лесей?

— Здрасте, — остановился Маслов. — А кто мне звонил, просил?

— Ах, вот ты о чем, — понял Корсаков. — Так ты уже нашел?

— Абжаишь, нашальника, — сокрушенно покачал головой Маслов. — Конечно, нашел.

— Ну, молодец, — похвалил Корсаков и сразу же поправился: — Ну, я, конечно, не только для этого приехал, но ты молодец!

Дело, из-за которого он побеспокоил Маслова, в самом деле было пустячным.

О своем намерении провести зимние каникулы в Питере Корсаков говорил давно и не удивился, когда в последние дни декабря к нему обратился Леша Горошников, который совсем недавно стал работать в редакции и занимался неизвестно чем. Леша остановился в коридоре шагах в трех-четырех от Корсакова, перегородил ему дорогу и молчал.

— Тебе чего? — помог Корсаков.

— Тут вот какое дело… — смущенно начал Леша. — Вы же в Питер собрались?

— Точно.

— Можно к вам с просьбой обратиться? Вы не очень заняты будете?

— Леша, я туда еду в новогодние каникулы, еду погулять, поглазеть, чем же я буду занят? Что тебе привезти?

Горошников протянул Корсакову пластиковую папочку:

— Да ничего не надо, мне бы… вы бы только справочку навели, а?

— Какую еще справочку? — насторожился Корсаков.

— А, вот, — с облегчением затараторил Горошников. — У меня уже был готов план очень интересной статьи, но на прошлой неделе в Питере в какой-то интернет-газетке появился материал, в котором затронуто многое из того, что я исследовал, но там взгляд совсем с другой стороны, понимаете?..

— И ты хочешь, чтобы я вместо отдыха мотался по редакциям, разыскивая материалы для тебя? — Корсаков от неожиданности даже не разозлился, а просто недоумевал.

— Ну что вы! Я дурак, что ли? — так же недоуменно уставился на него Горошников и снова ткнул пальцем в папку, которую протягивал Корсакову. — Тут все написано, все мои вопросы, все, что мне нужно! А вас я просто просил… ну… вы же человек известный, вам никто не откажет, если вы просто спросите, что это за газетка, кто автор, а?

Корсаков продолжал молчать, и Леша Горошников решил, что ему разрешено продолжать. И продолжил:

— В этой статье упоминается профессор Росохватский, который занимался вопросами психологической войны, а я о нем не знаю ничего, кроме фамилии, и нигде ничего не могу найти. Прямо фантом какой-то… — Горошников вздохнул, собираясь с духом, и выпалил: — Так вы могли бы поинтересоваться этой газеткой и попросить у них материалы по Росохватскому, а?

Это «а» прозвучало так по-детски, что Корсаков улыбнулся и, не выдержав, кивнул и пообещал:

— А еще я тебе конфету привезу. Вкусную.

— Нет, серьезно, — Леша стал напирать более решительно, — Игорь Викторович, у меня информации много, а хребта нет. По всему получается, что таким хребтом был этот самый Росохватский, значит, и восстанавливать все надо только вокруг него, правильно?

— Правильно, — согласился мэтр Игорь. — Только ты учти, я совершенно не в теме, так что пользы от меня будет мало…

Корсаков об этом разговоре почти сразу же забыл и вспомнил совершенно случайно, когда разговаривал с Глебом Масловым, которого попросил «встретить и устроить». Именно тогда из глубин подсознания Корсакова всплыла просьба Горошникова, которую он тотчас озвучил, уверенный в том, что Маслов воспримет эту просьбу без энтузиазма, и был удивлен, когда тот, едва выслушав, пообещал «поузнавать», обрадовавшись скорой встрече, и сейчас, когда они выходили на площадь Восстания, скороговоркой отчитывался:

— Паренек твой прав: газета какая-то мутная, пишут о всякой галиматье типа Дракулы или инопланетян, но все это связывают, конечно, с КГБ, ЦРУ и секретными лабораториями, — без энтузиазма проговорил Маслов. — Впрочем, я сделал все, о чем ты просил, а уж остальное делай сам.

— Конечно, — согласился Корсаков и уточнил: — А вообще что о газете известно?

— Да, газета какая-то, как бы сказать, невнятная, — ответил Маслов, — а вот об авторе я кое-что узнал. Автор публикации — Леся Нымме, украинка, вышла замуж за эстонца, работала в Таллине, потом приехала в Питер. Темой мистики и всем, что с ней связано, владеет хорошо, умело выстраивает свои статьи, понимая, что читателям не требуются ни доказательства, ни логика, а нужны им все новые и новые загадки, которые странным образом преобразуют вопросы в ответы, а хаос в знания.

Маслов усмехнулся:

— В общем, я вас сведу, а ты уж сам разбирайся!

Леся Нымме оказалась девицей высокой, стройной, симпатичной и выглядела самоуверенной, но, стоило Корсакову задать вопрос о той самой публикации, она заметно напряглась и обратилась к Маслову:

— Вы ни о чем таком не говорили!

— Мы ведь договаривались о встрече и только, — возразил Маслов.

Леся перевела взгляд на Корсакова:

— Конечно, я вас видела и по телику, и на фото