Творческий путь автора начался с публикации романа «Загадка старого кладбища» в газете «Магнитогорский рабочий». В результате ее тираж достиг невероятных величин. Это был настоящий прорыв в завтрашний день. Десятки тысяч читателей, вытирая со лба проступивший от пережитого ужаса холодный пот, дрожащими руками вырезали из газеты очередную порцию романа и бережно наклеивали ее в семейный фотоальбом, откуда предварительно были выброшены снимки дедушек и бабушек. В галантерейных отделах универсальных магазинов продавщицы устраивали чтение вслух, не обращая внимания на вопли взволнованных покупателей. Хотя вскоре вопли стихали. Всех завораживал прихотливый сюжет и великолепный стиль автора. Мертвая тишина повисала над городом в такие часы...

Всю жизнь, сколько он себя помнил, Георгий Лесков мечтал найти клад. Возможно, в раннем детстве подобные мысли, если они и присутствовали, окончательно не оформились, однако уже в детском саду Жора столь целеустремленно ковырялся в песочнице и столь глубокомысленно изучал извлеченный оттуда осколок бутылочного стекла или почерневшую монетку, что воспитательница и нянечка называли малютку Лескова не иначе, как «наш археолог».

Шло время, Георгий выучился читать, и любимыми его книгами стали «Остров сокровищ» Стивенсона, «Приключения Тома Сойера» Марка Твена, а также «Приключения Калле Блумквиста» Астрид Линдгрен. Во всех этих произведениях речь, как известно, идет о поиске кладов. Однако наш герой не только исправно читал занимательные книжки, не только грезил о тропических островах и древних замках, но и помаленьку стал осваивать хитрую науку кладоискательства. Проживал он в стольном граде, где на чердаках и в подвалах среди разной рухляди и хлама иной раз попадались и весьма ценные вещи. К тому же в московской земле лежало столько запрятанного и потерянного добра, что при определенном навыке в ней можно отыскать подлинные сокровища.

Нужно отметить: первоначально Жора не стремился нажиться и тем более разбогатеть на своих изысканиях. Скорее в нем бушевала жажда открытий, ведь Лесков сызмальства был романтиком, а в школе и на улице слыл фантазером. Однако, как известно, кто ищет, тот всегда найдет. Стал находить и Жора.

В Москве постоянно что-то строят и перестраивают. Улицы раскапывают в самых неожиданных местах. Наш герой не мог спокойно пройти мимо нового котлована или вскрытого асфальта. Его цепкий глаз обязательно выискивал среди комьев земли и битого кирпича какую-нибудь «древность». Обычный глиняный черепок, аптечный флакон с двуглавым орлом или стершийся пятак 1896 года никакой ценности не представляли. Подобной дрянью была забита Жорина комнатушка в родительской квартире на Пречистенке. Однако нет-нет да и случались действительно интересные находки. Однажды, изучая свежий раскоп, возникший при ремонте теплотрассы в Китай-городе, он вытащил из грязи небольшой, размером с кулак, запечатанный сосудик из лощеной глины, в котором что-то звякало. Оказалось, в сосуде штук двести серебряных копеек-чешуек времен Михаила Федоровича. Не бог весть что, но все же. Другой раз на глаза Жоре попалась ржавая железка, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся клинком древней сабли. На чердаке сносимого дома на Потылихе, в куче золы и шлака, он случайно наткнулся на жестяную коробку из-под конфет фабрики Абрикосова, доверху наполненную царскими ассигнациями – «катеньками» и «Петрами». Да мало ли чего не отыскивал юный Жора.

Чем старше он становился, чем больше набирался опыта и знаний, тем серьезнее случались и находки. Они уже стоили денег, иногда достаточно солидных. Бескорыстное увлечение археологией постепенно сменилось коммерческим интересом, однако полностью в стяжательство не перешло. Романтическая струнка в его натуре не потеряла звонкости и упругости, и Жору прежде всего волновал сам факт находки, а не ее ценность.

К тридцати годам Георгий Лесков стал весьма преуспевающим молодым человеком. Нужно заметить: кладоискательство было всего лишь хобби, хотя и приносило определенный доход. Однако оно давало прежде всего моральное удовлетворение, а кормило его другое, хотя и смежное занятие. В свое время Лесков с отличием окончил истфак университета, а теперь пребывал в одном из многочисленных московских музеев в качестве научного сотрудника. Он защитил кандидатскую диссертацию, был на хорошем счету, но науке уделял ровно столько внимания, сколько необходимо для поддержания репутации молодого перспективного ученого. Тем более зарплата в музее крайне низкая. Однако Георгий ценил свое место, которое поддерживало и подтверждало его имидж историка-профессионала, специалиста по антиквариату. Именно как специалист-эксперт он и был известен узкому кругу коллекционеров старинной мебели и утвари, холодного оружия и эмалей, нумизматов, владельцев магазинчиков, торгующих древностями. Выражение «Георгий Михайлович удостоверил подлинность» являлось вполне достаточным для людей, заинтересованных в покупке той или иной вещи. Словом, Жора, несмотря на молодость, являлся оценщиком самой высокой квалификации. Отсюда прекрасно обставленная, пусть и небольшая, но в историческом центре, квартира, джип, костюмы от «Черутти», рубашки от «Армани», туфли от «Ферре», часы «Бреге». Правда, следует отметить, что шикарная униформа отнюдь не скрывала под собой сноба или плейбоя. «Положение обязывает в нужное время и в нужном месте выглядеть по-европейски», – смеясь, говорил Жора знакомым, из тех, кто поближе. А в обыденной жизни он носил джинсы, футболки с нелепыми надписями и рисунками, толстовки из тончайшей фланели. Словом, выглядел свойским парнем. Кстати, Лесков еще не был женат. У него имелось достаточно женщин, но ни к одной он не привязывался настолько, чтобы предложить ей руку и сердце. Отчасти он даже опасался, что та, которая когда-нибудь появится, разрушит созданный таким тщанием мирок, а главное, уничтожит его независимость. Поэтому он даже не думал о браке, ограничиваясь легкими, ни к чему не обязывающими романами. А ведь почти все девицы, знакомясь с ним, тут же начинали строить далеко идущие планы. Что и говорить, женихом Жора был завидным. Мало того, что остроумный и веселый, да к тому же весьма обеспеченный молодой человек. Жора не особенно высок, однако и не низок, широк в плечах, но при этом худощав. Светлые, неопределенного цвета, вьющиеся волосы, серые глаза и легкая, ни к чему не обязывающая, однако очень приветливая улыбка тут же располагали его к окружающим. Первое впечатление: добрый, отзывчивый, даже где-то простоватый малый, несмотря на шикарный прикид и маленькие холеные ручки.

В тот вечер, когда, по сути, все и началось, Георгий Михайлович Лесков сидел за компьютером. Агрегат тихонько гудел на огромном старинном письменном столе, крытом зеленым бильярдным сукном и имеющем по краям нечто вроде фигурного бордюра из точеных балясинок, соединенных сверху перекладиной. Тут же лежали офицерская сабля с кожаным, обмотанным витой проволокой эфесом, темляком и выбитой на клинке надписью «Тула. 1794 годъ», и массивная, сильная лупа. Еще несколько минут назад Жора внимательно изучал гусарское оружие, однако пришел к выводу, что перед ним подделка, хотя и искусная, и тут же потерял к сабле интерес. Сейчас он странствовал по просторам Интернета.