Иван Митряйкин

Спящие

Пролог

Он не хотел избираться на очередной срок, совсем не хотел. У него даже появилась мысль специально слить выборы. Или по старинке: «Я устал, я ухожу». Жалкие, трусливые мысли. Но от него уже ничего не зависело. Совсем ничего. Тот механизм, который был запущен, нельзя было остановить никакими способами. Об этом ему напоминала постоянно находящаяся рядом, порядком надоевшая физиономия личного помощника. Помощник он хороший, жаль только, что не помощник совсем, а хозяин или точнее хозяйский пес. А он — лидер страны, не так давно умом и силой взявший власть, подчинился. И не только он, всем так называемым хозяевам планеты, пришлось это сделать. Где-то в глубине души он надеялся, что подготовка займет больше времени, больше, чем ему отмерено судьбой. Не повезло, все началось сегодня.

Он положил трубку, кивнул так называемому помощнику, как бы говоря: «Все, пришло ваше время», а сам приказал водителю отвезти его к ней. Отпустил охрану. Кому он теперь нужен? Тихо вошел в спальню. Она спала, раскинувшись на полкровати, а рядом, закутавшись в одеяло, лежала дочка, как всегда сбежала от няни к маме. Он аккуратно разделся, лег между ними, обнял обоих. Дочка заворочалась, толкаясь локтями и коленями. Проснулась, открыла сонные глаза.

— Папа привет. А мы уже спим.

— Да, я вижу. Спи. Спокойной ночи.

Глава первая

— Вот скоты, — Светлана со злостью швырнула сумочку на диван, — вот ублюдки.

— Что тебя так расстроило, дорогая? — я оторвался от монитора.

— Эти, эти… — она не могла подобрать нематерные слова, чтобы выразить свое негодование, и наконец, как выплюнула — журналисты!

— Журналисты обматерили Киркорова? — я честно попытался разрядить обстановку. Не получилось.

— Я вчера тебе рассказывала про новое заболевание. Помнишь?

— Что-то там со сном связанно, — припомнил я, — и что?

— В связи с неизвестной природой возникновения, скоростью распространения, и с тем, что из заснувших еще никто не проснулся, принято решение считать это заболевание опасным вирусом.

— А журналисты? — напомнил я.

— Вот именно! Журналисты пронюхали и дали ему название. Знаешь какое?

— Удиви меня.

— Степашка.

— Ээээ, это тот Степашка, который из «Спокойной ночи малыши»?

— Да, в связи с тем, что люди засыпают и не просыпаются.

— Как-то неприятно, милый кролик, а тут такое… — Да, согласен. Этот подзатыльник я заработал честно, но тут же о нем забыл.

— Через два-три дня всех на карантин, — огорошила меня супруга.

— А вот это было уже не смешно.

Моя жена, Светлана, сотрудник центра эпидемиологии — после последней пандемии, отправившей население планеты в очередной строгий карантин — к эпидемиям, соблюдению правил личной и общественной гигиены относилась крайне серьезно. И, как правило, над ними не шутила.

— Так откуда эта гадость к нам пришла?

— Я точно не знаю. Это что-то новое, такого раньше не было.

— Разбираться вы будете?

— Нет, мы только в помощь. Ответственность на военных. Завтра встреча, будем решать.

Знал я такую помощь, теперь они будут делать всю работу, и жену я дома не увижу до конца карантина. Такое уже было. Я хотел расспросить поподробнее, но не успел.

«Что ж ты опять начинаешь, твою мать», — раздались вопли из-за стены, и тут же следом включилась музыка, громко, чтобы заглушить скандал.

— Проснулись, — протянула Светлана. — Антон, ты им скажи, чтобы по ночам не орали, ты дрыхнешь, а я не могу уснуть.

— У меня просто большой опыт жизни в коллективе. А ты выросла в своем доме, в отдельной комнате. Вот отсюда вся твоя неприспособленность к нашей суровой реальности.

Общага есть общага. Жизнь в ней отличается от жизни в квартире, а про частный дом я уже совсем молчу. Но мне с женой «повезло» жить в общежитии. Отдельная квартира пока не светила. Хорошо, что это было теплое, недавно отремонтированное здание. Да и жильцы собрались, в большинстве своем, из молодежи. В основном народ семейный, не особо пьющий. Если не считать дядю Федю с пятого этажа, дворничиху Нину, да сантехника Серегу, который жил с нами по соседству. Серега был человек неплохой, добрый и безвольный, из-за чего и страдал. Его жена, смазливая официанточка из второсортного кафе, имела плохую, но устойчивую привычку не ночевать дома. Не всегда конечно, нет, но с завидным постоянством. Серегу это дело напрягало, но слабый характер, алкоголизм и двое малолетних детей, не давали ему сделать решительный шаг. Да и ругался он только в пьяном состоянии, как я подозреваю, для этого и пил, чтобы набраться смелости. Но его жену, Наталью, это давно не пугало. Она поглядывала на него свысока, и пренебрежительно покачивая четвертым размером молчала. Это злило Серегу еще больше.

Я постучал ногой в двери — ноль эмоций. Только грохочет музыка. Господи, с какого караоке они принесли эти записи, какой-то сборник подстольного шансона. Выйдя в коридор, открыл электрощиток и вырубил соседям свет. Благословенная тишина. Вернулся в коридор и стал ждать. Сначала за дверью раздался шорох, меня пытались рассмотреть в глазок, потом щелкнул замок, и Серега, угрожающе дыша обновленным перегаром, высунул голову в образовавшуюся щель.

— А, Писака, это ты. Чего хотел?

Понятно, у человека началась вторая стадия опьянения под названием «борзота». Трезвым он называет меня просто Антоном. При первой стадии величает «Спортсменом» — это в память о коротком джебе, который он пропустил в честь нашего знакомства год назад. И «Писакой» я становился при второй стадии, когда он уже хорошо выпил и осмелел.

Я не считаю себя писателем, это скорее хобби, не приносящее никакого дохода. Но пару сборников стихов, несколько рассказов и два романа делали меня в его глазах именно им. Но это только тогда, когда он забывает, что боксом я начал заниматься гораздо раньше, чем написал свое первое стихотворение. Но сейчас я был именно «Писака».

— Слушай, сосед, убавь, пожалуйста, музыку. Отдохнуть хочется после работы.

— А сколько времени? — Серега удивленно похлопал глазами.

— Да уже десятый час, спать скоро ложиться, где девчонки, дома?

— Теща забрала, — отмахнулся он, — подожди, я запутался, если сейчас вечер, то ночь я пил, а день спал, а ее, — он кивнул на дверь, — не было. А где она была? — И потеряв ко мне интерес, захлопнул дверь. Из квартиры опять раздались крики.

Я вздохнул и вернулся к себе.

— Поговорил?

— Ну что мне, бить его что ли?

— Нет, бить не надо.

Утром на работе ко мне прибежал наш химик,