Евсения Медведева

НАСКОЛЬКО БОЛЬНО?

Пролог

«Тебе лучше заткнуться и принять то, что я даю тебе… Прими это и смирись… Станет легче…»

Это не просто слова, это мантра. Это то, что я заучила наизусть… Меня сломали, прогнули и заставили принять жизнь такой, какой видят ее другие… Но выбралась. А как теперь посмотреть на мир по-другому?

Глава 1

Как часто при встрече с вами красивый незнакомец бросает в трубку короткую фразу: «Кажется, у нас проблема»?

Уверена, что у нормального человека это случается не так часто. А я слышала это много раз… менялись лишь люди и обстоятельства… Чувствуя слабость, я прислонилась к холодной стене. Потрескавшаяся краска, деревянная скамейка, доставляющая дискомфорт моей попе, сидевшей на этом месте уже часов пять. Как только я вставала с желанием пройтись и размять затекшие мышцы, меня жалил недоверчивый взгляд… Что он о себе думает? Тоже мне охранник нашелся. Хотя, он и есть самый настоящий охранник спокойствия граждан.

И вот теперь, сидя в темноте полицейского участка, вопреки собственному желанию, я снова погрузилась в тень прошлого… Но все знают, что от тени можно избавиться только одним способом — это выйти на самое солнце в полдень. Но моя тень ходила за мной всегда, утром — возвращаясь из бара, ночью — наводя марафет, летом — прикрытая рваными джинсами, зимой — укутанная в китайский старый пуховик, сидя на заднем сидении такси. Она со мной, моя молчаливая, родная, преданная, но такая темная. Она с жалостью смотрит на меня в отражении зеркала, смеется в лицо в серых оттенках татуировки. Я наивно хотела оставить ее на старой автобусной остановке, уезжая из города, в котором и породнилась с ней… Но она нашла меня раньше, чем я смогла заснуть в новом городе, в новой жизни.

Слезы стояли в глазах, заставляя часто моргать, я почти ничего не видела… Но нежелание показывать их было сильнее, чем жалость к самой себе. И я старалась не смотреть на стол участкового и на лицо незнакомца, вошедшего в участок среди ночи. В голове стали возникать картинки, звучать голоса тех людей, от которых мне удалось уехать, не объяснившись. Да что там уехать, я просто бежала от них, оставив все. Несмотря на закрытые веки, я чувствовала, что незнакомец не сводит с меня взгляд. Набравшись смелости, я приоткрыла один глаз. Он стоял, облокотившись о стену, у стола участкового. Глаза были закрыты, а пальцы правой руки, потирали переносицу. Потом он рукой взъерошил темные короткие волосы и снова посмотрел на меня. Его лицо не выражало никаких эмоций. Злость внутри начала закипать, я не понимала, почему сижу и молчу. Почему я пригвождена к скамейке, пока двое мужиков препираются и постоянно кивают в мою сторону. Меня бесило, что я не знала, что сделать, чтобы изменить ситуацию, и я просто не хотела… Я так устала. Предательская слеза пробилась, и я отвернулась к отколовшейся стене. Да и была я не в том положении, чтобы качать права… Права. У меня их просто не было. Скажете, они есть у всех. Как же вы плохо знаете эту жизнь, мою жизнь.

— Черт, как только появляетесь Вы, так у меня начинаются проблемы, — почти шепотом говорил молодой полицейский, кивая головой в мою сторону. — Что мне делать?

Боже, как стыдно! Не прошло и двух суток в новом городе, я уже попала в передрягу. Продолжала глубоко дышать, чтобы хоть как-то постараться привести свое сердцебиение в норму, но в носу щипало от затхлого запаха. Кстати, а вы знаете, что во всех полицейских участках пахнет одинаково, как в маленьком паршивом городке, так и в современном мегаполисе? Натянув черный капюшон толстовки на лицо, уткнулась носом в рукав, стараясь отгородиться от его взгляда.

— Ну, я так понимаю, что она ничего не нарушила, поэтому Вы можете отпустить ее со мной, — неожиданно громкий бархатный голос незнакомца долетел до меня… Это я? Это то, что я только что подумала? Я назвала этот голос бархатным? Откуда, вообще, я взяла это слово?

— С какой стати? — запищал участковый.

— Марат, кажется, да? — молодой человек устало сел на старый стул напротив и положил кожаную папку на стол. Он раздраженно потирал лоб, небрежно вытянув длинные ноги перед собой. Он сморщил нос и громко выдохнул.

— Да.

— Уже три часа ночи, я не сплю вторые сутки. Помогите мне. Мне просто нужно забрать ее, — он нагнулся над столом, чтобы оказаться на уровне глаз участкового, но тот продолжал недоверчиво махать головой, сложив руки на груди. Парень расправил свои внушительные плечи, тон его голоса заметно поменялся. — Вы меня знаете, я юрист, не заставляйте меня оперировать законом? Начнем с того, что задержание было не правомерным!

— Ну, начнем с того, что у нее нет прописки.

— Сколько прошло дней с момента…

— Хорошо. А вы знаете сколько у нее приводов? Посмотрим?

— Это не должно волновать ВАС! — он почти перешел на шепот, а потом снова бросил на меня свой взгляд, но задержался всего на пару секунд, словно ему стало все ясно. — И если уж у нее такой послужной список, то зачем она Вам нужна на участке? Я заберу ее под свою ответственность, — он не сдавался, напирая на участкового все сильнее, понимая, что нащупал слабое место. О Боже, конечно, как только доходит дело до статистики, они начинают усиленно работать извилинами.

— Хорошо… Отставьте свои контакты, я передам их службе опеки, думаю, что они завтра спросят с меня. Ну и расписку… — участковый полез в старый сейф, извлекая оттуда листки бумаги. — Жаль, что не работает ксерокс, мне бы ксерокопия Вашего паспорта не помешала.

— У меня есть копия, заверенная нотариусом, пойдет?

— Э… да… Конечно! — растерянный мент выглядел крайне нелепо по сравнению с незнакомцем. Парень встал, демонстрируя ему свой внушительный рост и моральное превосходство. На мгновение показалось, что на его лице мелькнула победная улыбка.

Закрыв глаза, я перестала слушать их препирания, парень явно превосходил участкового по аргументам. Осознание того, что за меня все решили, накатило, вызывая приступ тошноты. Сколько раз я проходила через все это? И сейчас… Начиная жизнь с чистого листа… Нет, это избитая фраза, разве так можно? Нельзя, посмотрите правде в глаза? Я приехала в город с минимумом багажа из прошлого, но уже через сутки вновь