* * *

На протяжении последних пяти лет Сиони страстно желала стать Плавильщицей.

Тем не менее, когда самым одаренным выпускникам магической школы Таджис-Праффа пришла пора решать, каким именно материалам они посвятят свою дальнейшую жизнь, Сиони была поставлена в тупик. «У нас очень мало Складывателей», – объяснила ей магичка Эйвиоски за закрытыми дверями своего кабинета.

Сиони услышала эти слова от мг. Эйвиоски почти неделю назад, но до сих пор ощущала жаркие слезы, которые тогда прихлынули к ее глазам. «Бумага – замечательный материал, – продолжала мг. Эйвиоски, – но в последнее время доверие к ней заметно снизилось. В данной области осталось лишь двенадцать практикующих магов. К сожалению, сейчас у нас нет иного выбора, кроме как в приказном порядке направить группу новичков обучаться этой специальности».

И судьба Сиони была решена – она попала в группу Складывателей. Вердикт магички разбил ей сердце, и сейчас, направляясь к дому мага Эмери Тейна, она хотела, чтобы оно вообще остановилось.

Взгляд на чудовищное строение заставил Сиони еще крепче вцепиться в деревянную ручку чемодана – увиденное оказалось гораздо хуже тех кошмаров, которые уже несколько дней терзали ее воображение. Сам мг. Тейн – между прочим, единственный Складыватель на этой стороне Темзы – обитал в грязном предместье Лондона, и его жилище вполне могло проиллюстрировать страшные истории, которые рассказывают у костра в летнем лагере. Черные дощатые стены вздымались на высоту в добрых шесть этажей. Под порывами нахального ветра – вихрь налетел на Сиони, едва она ступила на узкую дорожку, ведущую к воротам, – посыпались лохмотья старой облупившейся краски. Здание, будто корону дьявола, увенчивали три нелепые башенки: на крайней слева, обращенной к востоку, зияла большая дыра. Из-за полуразрушенной дымовой трубы надрывно кричала не то ворона, не то сорока. Все окна – их Сиони насчитала семь – были наглухо заперты ставнями с тяжелыми цепями и напоминали бойницы в средневековом замке, так что Сиони даже не могла понять, горят ли в доме свечи. Скопившиеся за десяток прошлых зим палые листья лежали подушками на карнизах и свешивались из-под вспучившейся угольно-черной черепицы, а где-то поблизости кап-кап-капало нечто, воняющее уксусом и потом.

И сам участок тоже был унылым: ни цветника, ни газона, ни каких-либо декоративных излишеств. В маленьком дворике темнели лишь булыжники да проплешины земли, настолько сухой и растрескавшейся, что ни одной былинке было не под силу укорениться в этой бесплодной почве. Плитки, отмечавшие путь к парадной двери (кстати, створка висела на ржавой петле), растрескались и развалились на куски, а многие просто стояли дыбом. Сиони засомневалась, что серые доски крыльца выдержат ее тяжесть хотя бы минуту или сколько там нужно, чтобы вызволить хозяина на порог.

– Убиться и не жить… – пробормотала Сиони.

Сопровождавшая ее мг. Эйвиоски, которая не отставала от выпускницы ни на шаг, нахмурилась.

– Глядя на дом волшебника, никогда не доверяйте своим глазам, мисс Твилл. Вы и сами прекрасно это знаете.

У Сиони пересохло в горле, и она попыталась сглотнуть, что удалось ей с превеликим трудом. Это она действительно знала, но сейчас выбросила из головы. Унылый неприглядный домище казался ей отражением ее собственной персоны и, конечно же, источником бед, которые ожидают ее в будущем. Теперь ее жизнь пошла наперекосяк. Но не исключено, что она, Сиони, себя и сглазила! Не далее как минувшей ночью она собрала всю бумагу, которую только могла отыскать в номере гостиницы, и клочок за клочком сожгла ее в камине, пока мг. Эйвиоски изучала карту в холле отеля. А может, мг. Тейн – вкупе со своим жилищем – служил доказательством того, что Сиони требуется развивать воображение.

Сиони судорожно вздохнула. В свои девятнадцать лет она добилась недюжинных успехов на поприще магии, но, видимо, все ее достижения пошли прахом. А ведь она преодолела столько преград на своем пути! Увы, сейчас она чувствовала себя донельзя истощенной – пустой оболочкой, из которой вытрясли душу! Скоро ее вдохновение будет потрачено на Складывание жалкой бумаги. Она посвятит остаток жизни исписыванию толстых тетрадей и чтению устаревших книг, а единственным ее развлечением станет отправка писем, конверты которых будут раскрываться перед адресатами. Но почему из обилия тех материалов, которые мг. Эйвиоски могла ей предложить, магичка выбрала именно бумагу? Почему она проигнорировала стекло, металл, пластмассу и резину? Мг. Эйвиоски, вероятно, не хотела понимать, что Складывание давно стало абсолютно бесполезным, умирающим искусством.

Не желая, чтобы ее волокли за руку, как школьницу, Сиони выпрямилась и побрела к воротам. Забор представлял собой покосившиеся колья, врытые в землю тупым концом, с натянутой между ними колючей проволокой. С каждым шагом Сиони ощущала себя все более потерянной, а ветрище набирал силу, угрожая сорвать с нее шляпку, как только она потянется к засову…

Обстановка изменилось так резко, что Сиони подпрыгнула, чуть не уронив чемодан. Ее ладонь касалась уже не неприглядной ограды, собранной из наследия утихших войн и обломков разрушенных тюрем, а обычного забора из металлической сетки. Сквозь тучи проглянуло солнце, а порывы бури превратились в легкий порывистый ветерок. Дом был трехэтажным с желтыми кирпичными стенами. Распахнутые ставни окон оказались белыми, а крыльцо выглядело настолько монументальным, что по нему без последствий мог бы пробежать табун диких лошадей.

При виде внезапной перемены Сиони вытаращила глаза и застыла как вкопанная. Она подсознательно ожидала, что, когда она выпустит ручку калитки, угрюмая иллюзия вернется вновь, но дом оставался прежним. Дорожка, ведущая к двери, была ничем не вымощена, и теперь ее обрамляли вовсе не щербатые булыжники, а заросли красных, лиловых и желтых тюльпанов.

Хлопая глазами, Сиони отперла калитку и шагнула вперед. Никакие это не тюльпаны! Хотя – нет, тюльпаны, вот только бумажные, как и остальные растения во дворе. Как же тщательно свернут каждый лепесток! Сходство было поразительным – когда на солнце набежала тучка, тюльпаны синхронно поникли своими бумажными головками. Похоже, они отчаянно старались стать реальными цветами.

Сиони хватило одного взгляда, чтобы заметить полоски бумаги, висевшие на сетке забора. Между ними попадались листы длиннее человеческого роста. И они были гораздо шире, чем моторная повозка, доставившая Сиони и мг. Эйвиоски по нужному адресу. Очередная иллюзия. В памяти Сиони всплыла лекция о шпионаже, которую она слушала в прошлом году, – лектор тогда мельком упомянул об использовании бумажных кукол для маскировки человеческого облика. Сиони и представить себе не могла, что этот метод можно применить к целому дому, но, видимо, мг. Тейн достиг в своем деле совершенства.

С нею поравнялась мг. Эйвиоски. Магичка небрежно стянула шелковые перчатки и размяла пальцы. Трансформация ее нисколько не взволновала, но она и не вздумала посмеиваться над изумленной ученицей.