Венецианская республика. Февраль 1552 года

Этот день был необычным для Сандро Кавалли. Войдя в залитую солнечным светом просторную студию, он внезапно увидел обнаженную женщину. И хотя пристально разглядывать натурщиц было не в его правилах, на сей раз этот благородный синьор задержался в тени мраморной арки, забыв о неотложном деле, приведшем его к художнику Тициану.

Долг чести требовал, чтобы Сандро как-то дал знать о себе и отвел в сторону полный благоговения взгляд, позволив женщине прикрыться прозрачной легкой накидкой, лежавшей на диване рядом.

Но впервые за свою тридцатидевятилетнюю жизнь Сандро Кавалли оказался не в силах совладать с собой.

Не подозревая о присутствии постороннего, женщина мечтательно смотрела в окно, открывавшее вид на купола соборов, трубы каминов и черепичные крыши Венеции. Ее рука скользила по подушкам с необыкновенной чувственностью.

Испытывая постыдное удовольствие, Сандро впитывал в себя красоту натурщицы подобно тому, как знаток вдыхает аромат чудесных духов. Через застекленную крышу на нее струились редкие лучи зимнего солнца. Женщина сидела, вытянув одну ногу и поджав другую, расслабленные пальцы руки, покоившейся на колене, напоминали поникшие лепестки лилии. Интимные уголки тела были скрыты тканью, еще более подчеркивавшей ослепительный блеск наготы.

Но ошеломляло не только отсутствие одежды, поразительное впечатление производил и цвет ее волос. В то время как эталоном женской красоты считались длинные золотистые локоны, волосы незнакомки, ниспадавшие шелковистой волной, были иссиня-черными и блестели, как антрацит. Одна выбившаяся прядь струилась по плечу, опускаясь на грудь.

На созданной мечтой сластолюбца белой груди с мягкими сосками цвета созревшей сливы и задержался взгляд Сандро, прежде чем опустился ниже, к гладкой ягодице и таинственной тени у вершины сомкнутых бедер.

Эта женщина из плоти и крови показалась ему призраком, богиней, пришедшей из тумана далеких времен, чтобы облагодетельствовать своим присутствием очарованных смертных.

Сандро почувствовал, что вспотел. Так возжелать незнакомку! Что с ним? На какое-то мгновение он совершенно позабыл о цели своего визита в дом Тициана, Очарование натурщицы заставило вспомнить, что когда-то и он был пылким молодым мечтателем.

Непрошенные воспоминания взволновали душу. Недовольный собой, Сандро отогнал невольные фантазии и откашлялся.

— Прошу прощения, синьора! Могу я спросить, где маэстро?

Женщина повернулась. На ее лице не было ни испуга, ни смущения — только вежливое любопытство. Необычно большие синие глаза смотрели лукаво. Юное лицо, свежее и трепетное, поражало тонкостью своих черт.

— Он ушел за голубем, — ответила она, поднимаясь с дивана.

Высокая. Высокая и потрясающе красивая. Каждый изгиб ее роскошного тела волновал и дразнил. Теперь уже злясь, Сандро хмуро смотрел, как натурщица снимает с крючка синюю шелковую накидку, оборачивает вокруг себя и завязывает на талии. Склонив голову набок, она взглянула на гостя, заметив, наконец, его смущение.

— Вы что-то не похожи на человека, который когда-либо покупал голубей!

— А зачем они мне? — удивился Сандро. — Я и на самом деле никогда не покупал голубей.

— Маэстро потребовался голубь для портрета, — объяснила незнакомка, кивая в сторону мольберта.

Жест был плавный, изящный.

Любопытно. Сандро снял черную бархатную шапочку, сбросил с плеч черный, с алой подкладкой плащ, перекинул его через спинку стула и подошел к мольберту.

На его взгляд, картине слегка не хватало скромности, хотя в композиции явно ощущался талант Тициана. Игра света и тени придавала полулежащей женщине поразительно яркое сияние. Налитая, словно напоенная весенним дождем почка, она была изображена на ложе, покрытом легкой тканью, а сверху, через распахнутые ставни, низвергался каскад золотых монет.

— Даная, — хрипло произнес Сандро.

— Да, богиня-девственница, очаровавшая Зевса. Нравится?

— Я же не Зевс!

Но Сандро не мог отвести глаз от картины. Первое впечатление — Даная преисполнена страстью, вожделением, однако, внимательно вглядевшись в лицо, он понял: восторженный взгляд выражает идею более величественную, нежели исступленное наслаждение. У женщины на картине был вид невинной девушки с широко открытыми глазами и одновременно… многоопытной куртизанки.

— Вам неинтересно, о чем думает Даная? — натурщица стояла за спиной, совсем рядом. Сандро ощущал ее дыхание.

Гость застыл. Притворившись, будто рассматривает дымку облаков на заднем плане, он на самом деле, любовался соблазнительной грудью женщины.

— Боюсь, я не очень сведущ в искусстве, — Сандро повернулся к незнакомке.

Она стояла так близко, что можно было видеть, как в ее темно-синих глазах преломляется свет зимнего солнца.

— О! Тогда останьтесь, м… м… — девушка прикусила губу, как это обычно делал Сандро.

От ее слов у него запершило в горле.

— Кавалли. Сандро Кавалли, — прокашлявшись, представился он.

Натурщица подошла еще ближе, глаза были полны восхищения.

— Вы… Страж Ночи?

— Да, — ответил Сандро, зная, что его род занятий вызывает трепетный интерес. — А вы?

— Лаура Банделло.

«Лаура Петрарки, — подумал Сандро. — Да, эта женщина может вдохновить мужчину на стихи! Какого-то другого мужчину, — напомнил он себе, — но не Стража Ночи! Его поэзия — это ритм преступного мира и размер отчаявшихся душ».

Лаура смотрела на Сандро так, как будто у него над головой светился нимб.

— Мой господин, я слышала о вас столько удивительного! Вы вырвали из рук турок корабль с похищенными женщинами, — перечисляя его заслуги, Лаура загибала пальцы, — вы защитили от французов соляные копи Равенны, не позволили германским ландскнехтам закрыть приют!

Лицо девушки горело восхищением, в голосе слышалось восторженное придыхание. Сандро смутился и вновь откашлялся:

— Да, правда, вот только искусству ходить по воде я так и не обучился.

Смех Лауры прозвучал подобно перезвону хрустальных колокольчиков, и в этот миг она показалась ему каким-то неземным существом. В сиянии света, льющегося из готического окна, девушка была подобна легкой дымке над лагуной — радостное и воздушное создание.

— Маэстро скоро вернется, — сказала натурщица — Не хотите ли вина?

У Сандро перед глазами встал изуродованный труп, найденный на рассвете. Некогда ему бездельничать, развлекая разговорами эту юную красавицу!

— Хорошо, я с удовольствием выпью с вами немного вина, — с удивлением услышал он свой голос.