Юсупов

Глава 1

Встреча в переулке

— Дяденька, а это не вы кошелек потеряли?

Звонкий голос заставил меня остановиться, когда я уже почти подошел к арке. Я обернулся. В нескольких шагах от меня стоял мальчишка в потертой приютской робе. Лицо мальца скрывал глубокий капюшон кофты, надетой под потертую куртку. В руках парень сжимал пухлый бумажник.

Я машинально похлопал себя по карманам и ответил:

— Нет, мой на месте.

— А много ли в нем денег, господин хороший?

Этот голос принадлежал взрослому. И его тон мне не понравился. Обернулся. В арке подворотни стояли двое неприметных парней лет двадцати в потасканных черных куртках. Лица прибывших скрывали натянутые до глаз платки. Парни были полной противоположностью друг другу. Один был высоким и широким в плечах, второй ­­­­- низким и тощим. Подумалось, что мелкий наверняка мог быстро бегать, а здоровый — махать кулаками. Так что про себя я нарек их Громила и Шустрый. Закрытые лица давали понять, что профессию эти ребята выбрали не самую законную.

Понятна и попытка напасть на аристократа. Сегодня я решил прогуляться по делам семьи без герба. Одежда была дорогой, и эта троица скорее всего решила, что я мастеровой или мелкий промышленник. Может быть, купец. И что мой кошелек ломится от наличности.

Я осмотрел разбойников, тяжело вздохнул и ответил:

— Денег в нем вам хватит на час пьянки в ближайшем кабаке, господа. Так что стоит ли рисковать жизнью и свободой ради такой незавидной выручки?

Мужчины неуверенно переглянулись, а затем Шустрый произнес:

— А вы покажите, господин хороший. И мы сами решим.

Я вынул из кармана бумажник, открыл его и показал бандитам содержимое:

— Два имперских рубля, мелкими купюрами, и карты госбанка.

— А на картах сколько? — тут же оживился Громила.

— Это не имеет значения, — спокойно ответил я. — Брать карты стал бы только новичок, который угодит в острог через час после ограбления. В каждый банкомат города вмонтирована камера. Она запишет ваши лица, и дорогу, которой вы уйдете. А если вы введете неправильный код доступа, то отряд жандармерии прибудет к банкомату приблизительно через четыре минуты.

— Почему неправильный? — глупо уточнил Громила.

— Потому что я назову вам именно такой код, — терпеливо ответил я. — На попытке снятия денег попадается большая часть преступников. Полагаю, что вы только встали на путь разбоя и еще не знаете этих тонкостей. И я хочу разочаровать вас, недобрые люди: с таким подходом вы очень быстро пополните ряды каторжан. Подумайте, стоит ли минимальный доход этих рисков?

— Тогда мы найдем вас и убьем, после того, как вернемся с каторги, — произнес Шустрый, стараясь добавить в голос жесткости.

— Если у вас это получится, то за убийство вам будет грозить виселица, — спокойно ответил я. — Это будет самый курьезный случай. Получить смертную казнь из-за двух имперских рублей.

— Да с чего ты взял, что мы первый раз людей грабим? — запальчиво спросил Громила.

— Я так не говорил, — спокойно ответил я. — Это только что озвучили вы. Я всего лишь предположил, что вы недавно пытаетесь грабить людей. Вы бывшие приютские, причем скорее всего из тех детей, кто хотя бы немного учился. Живете в каком-нибудь рабочем районе. Окружение, скорее всего, криминальное. От знакомых да приятелей и нахватались вершков этой не самой благородной профессии. И вот вы решили, что зарабатывать деньги преступным путем проще, чем на фабрике или другой работе.

— Зачем его слушать? — подал голос мальчонка, про которого я успел позабыть.

— Не мешай взрослым. А не то за уши оттаскаю, — пожурил его я, погрозив пальцем. И вернул внимание колоритной парочке. — Но вы поздно начали карьеру. Потому что по статистике первое преступление приютские дети совершают до четырнадцати лет. А после четырнадцати каждый второй из таких преступников уже попадает на каторгу.

— Работают рабы, господин хороший, — начал было Шустрый, но я его перебил:

— Вам работать неприемлемо. Знаю, знаю. Это точно указывает на влияние близкого окружения. И вашу ведомость. Попытку доказать, что вы свои люди в этой среде.

— Ты что, легавый? — подозрительно уточнил Громила, явно обескураженный моим спокойствием.

Я покачал головой:

— Если бы я был жандармом, мне достаточно было бы показать вам удостоверение, чтобы вы разбежались. Я просто наблюдательный человек. Вы появились в этом спектакле не сразу — это говорит о том, что работаете группой недавно. А еще у вас едва заметно трясутся руки, и вы сунули их в карманы, чтобы это было не так заметно. После того, как я завязал с вами разговор, вы опешили. Значит, грабить решились впервые. Я уверен, господа, что у вас есть другие таланты, которые вы сможете применить для пользы себе и Империи. Ведь разбой очень быстро приведет вас в острог.

Я внезапно остановился на полуслове и мотнул головой. Потому что вдруг понял: эти трое ни в жизнь бы не решились на грабеж сами. Где-то тут должен быть лидер этой компании, который натаскивает молодняк. Парни то и дело косились в сторону арки, значит их наставник прячется там. И скоро он выйдет на сцену.

— А сколь стоят ваши часы на цепочке? — послышался из арки хриплый голос, потерявшего терпение старшего. — Те, что вы носите во внутреннем кармашке пиджака.

Во двор вышел невысокий кряжистый мужчина лет пятидесяти. Он был облачен в костюм хорошего качества, хотя тот и был ему велик. Очевидно, что эту одежду не шили на заказ и не покупали в магазине готового платья. Скорее всего пиджак сняли с какого-то незадачливого гуляки. Новый владелец закатал рукава, чтобы не подшивать их. Но плечевые швы свисали слишком низко, портя вид. Но я сразу отметил у главаря неторопливую уверенную походку, цепкий холодный взгляд из-под козырька серой объемной кепки. Он выступил вперед и встал напротив. Мужчина держал