Солнце согревает человека, вода не дает ему засохнуть, воздух – задохнуться, но это же не значит, что он должен обречь себя на изучение небесных светил и химических элементов. Если переспал с девушкой, то совсем не обязательно на ней жениться. Даже если у нее имя небесного тела. Да и земное очень даже ничего.

Данила молчал, но глаза его говорили, спокойно, с сожалением, хотя и без всяких шансов на помилование. Решение он принял еще на прошлой неделе, даже помахал Венере ручкой, но вчера в ночном клубе с ним случился небольшой перебор, он слегка потерял над собой контроль, в итоге снова оказался на чужой орбите и даже сделал пару оборотов. Первый в состоянии полной невесомости, а второй – с ощущением силы тяжести в душе. Венера ему не нужна, он привык жить в свободном космосе, гоняться за звездами в небе, так что посторонней планете придется подвинуться вместе со всем своим притяжением.

– Я некрасивая? – в лоб спросила Венера.

Она смотрела на Данилу глазами брошенной собаки, но при этом в ней чувствовалась кошка, которая занята поисками щедрой и ласковой хозяйской руки, но в любой момент может выпустить коготки.

Да, кошечка она знатная. Густые каштановые волосы с ароматом сухого свежего сена, большие раскосые глаза в комплекте с удлиненными ресницами, подкачанные губки, откорректированные скулы. И над своей фигуркой Венера хорошо поработала. Но какая-то незапоминающаяся у нее красота, все как у всех, нет в ней какой-то своей, совершенно особой изюминки.

Впрочем, дело не в ней, а в самом Даниле. Во-первых, зажрался он. А во-вторых, ему было, с кем сравнивать.

Вряд ли девчонка из соседнего подъезда обладала космическим именем, но ее глаза как две голубые планеты, сплошь залитые водой и солнечным светом. Об этом Данила думал, глядя на Венеру и сравнивая ее с эталоном, которого боялся. В нем не было ничего искусственного. Обычные губы, нос, овал лица, а в целом – необыкновенность.

Он на полном серьезе боялся влюбиться в незнакомку из соседнего подъезда, поэтому старался не встречаться с ней взглядом, но при этом набирался храбрости. Может быть, Данила уже завтра подойдет к ней, если случайно встретит ее во дворе. Или послезавтра. А с Венерой он закончит сегодня. Его ждут другие планеты. Хорошо бы, те самые, которые светятся в глазах у прекрасной незнакомки.

– Это я некрасивый.

– Да тебе и не надо, – сказала Венера и вытянула губы так, как будто собралась надуть жвачку.

– Совсем не надо? – Данила насмешливо повел бровью.

Он, конечно, не претендовал на звание «красавчик года», но и на внешность не жаловался. На лицо вроде бы ничего, рост хорош, метр восемьдесят. Накачаны у него не губы, а бицепсы, грудные мышцы, и на животе кое-что просматривается, если поднапрячься. На пляже раздеться нисколько не стыдно. Тем более что лето уже на разгоне, и до моря чуть больше ста километров по шоссе. Надо бы съездить на недельку. Но без Венеры.

– Светить должна жена.

Ему казалось, что Венера вот-вот зевнет. Она даже руку приподняла на всякий случай. Вдруг придется прикрыть ладошкой рот?

– А муж?

– Муж – отсвечивать.

– С тобой да, можно только отсвечивать. Повезет же кому-то.

Венера надулась, кивнула, с подозрением глянула на него. Она поняла все раньше, а сейчас наконец-то сдалась и даже глянула на часы. Ну да, ее время истекло.

Девчонка оделась, собралась, вышла в прихожую. Данила не собирался провожать ее домой, но дверь он просто обязан был открыть.

Венера вздохнула, уныло глянула за его спину. Квартира у Данилы своя, не самая большая, но суперсовременная. Венере очень нравилось расхаживать по ней голышом, чувствовать себя моделью в рекламном ролике о красивой жизни.

Венера молчала, но спиной к Даниле не поворачивалась, стояла у него на пути. Открывая дверь, он мог попасть к ней в объятия, а уже был сыт этим по горло.

Но и стоять истуканом и смотреть на нее бараньими глазами парень тоже не хотел. Он обогнул Венеру, спиной прикоснулся к зеркальной дверце шкафа-купе и дотянулся до замка.

– Жалеть не будешь? – спросила она, поворачиваясь к нему.

– Буду, конечно.

– Может, мне остаться?

– В следующий раз, – сказал он и распахнул дверь.

– Когда в следующий раз?

– Когда-нибудь.

Он обнял Венеру за талию и мягко подтолкнул, заставляя переступить порог.

– А повежливей нельзя? – спросила она.

– Да, повежливей с дамой, – донеслось вдруг из-за двери.

Это был мужской голос, а в соседней квартире жили две женщины преклонных лет. Да и меж-квартирный холл всегда был заперт. Нужно было нажать на кнопку домофона, чтобы дверь открылась.

Венера подалась назад, заставляя Данилу попятиться.

Из-за двери показался парень плотного телосложения с продувным взглядом записного пройдохи. Узкое, вытянутое книзу лицо, большой нос с горбинкой, широкий рот с опущенными уголками, которые парень, казалось, изо всех сил пытался приподнять. Для этого он выдавливал из себя улыбку.

А еще этот фрукт изображал восторг. Нетрудно было понять, почему он это делал.

– Венера, ты откуда здесь? – осведомился парень.

Данила понял, что стал жертвой подставы, и приготовился дать отпор. Драться он умел, отец готовил его к этому с детства, боевую стойку принимать не стал, но внутренне напрягся. Противник у него рослый, жилистый, руки длинные, ладони крупные.

– От верблюда, – ответила Венера, продолжая пятиться, но Данила сдвигался уже не назад, а в сторону.

– Это, что ли, верблюд? – осведомился незваный гость.

Он посмотрел на Данилу с кривой ухмылкой, но порог не переступил, даже сдал в сторону, освобождая путь для парня, который еще только входил в холл. Высокий, спортивный, тело сильное, движения энергичные, но усмиренные до внешней неторопливости. Широкие скулы, развитые желваки, прямой нос, брови густые, черные, а волосы пепельного цвета. Стрижка стильная, покраска свежая.

– Маша, давай быстрей, здесь все свои, – заявил этот субъект.

Ему пришлось остановиться и поторопить девушку. Она должна была идти за ним, почему-то не спешила это делать, однако все-таки зашла и глянула на Данилу мягко, застенчиво, но с парализующим эффектом. В какой-то миг ему показалось, что его тело превращается в камень.

Это была та самая девушка из соседнего подъезда, о которой он мечтал втайне от своей кобелиной сути. Белокурые волосы, мягкие как перья с крыльев ангела, контур лица четкий, но при этом нежный, губы как маленькое сердечко. В ней все такое милое, юное, невинное, а пепельный блондин тащил ее за собой грубо и говорил так, как будто за веревку дергал. Мол, давай быстрей.