Амара планировала вниз в медленном, постепенном падении сквозь холодные, тяжелые струи дождя, приближаясь к лагерю Легиона Короны.

Циррус, ее фурия воздуха, держал ее на плечах миниатюрного шторма, и хотя она была в кожаной летной форме, которую каждый летун находил необходимой, ей казалось, что она чувствует, как ее кожу пробирает холод, и ее трясет от озноба.

Три вооруженные фигуры взлетели и приблизились к ней, несомые собственными фуриями, и Амара замедлилась, зависнув на месте, ожидая их. Это был третий и последний периметр вокруг лагеря. Один из рыцарей руками отобразил условные сигналы, пока двое других заняли позиции над ней, готовые в любой момент атаковать ее.

Амара признала мужчин в лицо, так же как и они ее, но в эти тревожные времена, дружеское лицо не являлось гарантией дружественного отношения. Она ответила им условным сигналом, и только тогда трое Рыцарей Воздуха убрали руки со своего оружия и выстроились вокруг нее дружественным эскортом, пока она утомленно летела последнюю милю, или около того, до лагеря.

Амара приземлилась не в стандартном месте посадки, находившемся недалеко от частокола лагеря. Она пролетела более трех тысяч миль за последние три дня, и сама мысль о прогулке через лагерь могла отправить ее в бессознательное состояние.

Она опустилась рядом с палаткой командования, несмотря на запрещающие правила и разлетевшийся вокруг мусор от приземления Цирруса. Ее ноги дрожали, ватные от усталости, после того как она перенесла на них вес и перестала поддерживать с помощью Цирруса.

— Графиня, — пробормотал маленький, стройный мужчина, его редкие седые волосы были коротко острижены в стиле Легиона. Он выглядел довольно щеголевато в своей изысканной тунике, но Амара знала, что Энос, сам бывший Курсор, был одним из смертоносных ножей в руках Алеры. Мягкое неодобрение в его голосе не смогло ослабить его улыбку.

— Летаете здесь в свое удовольствие, я вижу.

— Я сожалею, что создаю для вас дополнительную работу, Энос, — ответила Амара, когда они зашли в ближайшую палатку, скрывшись от дождя.

— Чушь. Я пошлю одного из наших подтрибунов снабжения убирать. Мы, камердинеры, слишком значительны для таких поручений, знаешь ли.

Он предложил ей теплое полотенце, а когда она использовала его, чтобы вытереть лицо и руки, сунул дымящуюся чашку ей в пальцы.

Амара сделала глоток наваристого бульона и испустила стон наслаждения. Долгие полеты всегда оставляли ее ужасно голодной, а в последние несколько дней у нее было гораздо больше полетов, чем еды.

— Вы святой, Энос.

— Вовсе нет, графиня, — ответил он. — Это самое меньшее, что я могу сделать для того, кто только что побил на целый день предыдущий рекорд скорости перелета из столицы сюда.

— Первый Лорд не платит мне за резвость, — сказала Амара, сверкнув ему улыбкой. — Сколько вы выиграли?

— Четырнадцать серебряных быков, — ответил Энос, его тон был бесстыдно самодовольным. — Старший камердинер Лорда Аквитейна просто ничего не может с собой поделать, когда дело доходит до игры на деньги.

Амара прикончила бульон, и Энос сразу же сунул в ее руку другую кружку, на этот раз с чаем. Она попробовала его. Восхитительно. Возможно, она даже сумеет проделать весь путь до теплой койки, прежде чем рухнет от изнеможения, после всего.

— Он доступен?

— Капитан на совещании с Лордом Аквитейном, — сказал Энос. — Но он настаивал, чтобы я проводил вас к нему, как только вы прибудете.

— Аквитейн, — пробормотала Амара. — Замечательно. Благодарю вас, Энос.

Энос легко поклонился ей с новой улыбкой, и Амара вошла в палатку командующего. Зимы здесь, на юге, были не столь морозными, как в более северных областях Алеры, но они, тем не менее, были холодными, дождливыми, и ненастными.

Палатка была двойной, та, что была чуть больше, располагалась снаружи, создавая небольшую прослойку теплого воздуха между внутренним пространством и внешним. Амара открыла один клапан за другим, и вошла в командирскую палатку капитана Майлса.

Это было довольно просторное помещение, освещённое тремя яркими магическими лампами, висящими на центральном столбе. Столб сам был частью большого стола из крупного песка в центре палатки, изображающего в настоящее время рельеф местности между лагерем легиона с одной стороны и городом Калар с другой, с маленькими фигурками, представляющими различные рода войск, разбросанными по нему.

Помимо песчаного стола, обстановку составляли письменный стол, несколько походных стульев, одинокий небольшой сундук и скатка из постельных принадлежностей на складной кровати, только личные вещи Майлса.

— А я говорю тебе, что это единственный способ, — прорычал Майлс. Это был мужчина среднего роста, но телосложением напоминающий каменную стену, мощный и коренастый. Его доспехи покрывали вмятины, царапины и несмываемые следы сажи от боевых действий, которые они повидали с начала восстания Калара.

В его коротких тёмных волосах виднелись нити седины, а когда он шагал вдоль песчаной карты, изучая её, то двигался с небольшой, но явной хромотой.

— Если мы не будем двигаться согласованно, мы рискуем потерпеть поражение.

— Не будь таким паникёром, — сказал второй мужчина в палатке. Он был намного выше, чем Майлс, с длинными конечностями, и уселся на походный стул с беспечной уверенностью в том, что тот стоит в палатке больше для него, чем для Майлса. Было в нём что-то львиное, от тёмно-золотистых волос, падающих на плечи, и тёмных прикрытых глаз, до небрежной силы, заметной в его плечах и ногах.

Аквитейн Аттис, Верховный Лорд Аквитейн, был одет в красную шёлковую рубашку, тёмные кожаные брюки и, очевидно, не считал нужным носить броню.

— Если два года здесь что-то нам показали, так это то, что Калар не может маневрировать через топи легче, чем мы. Шансы того, что он сможет перехватить твои войска вовремя, минимальны.

Майлс взглянул на другого мужчину.

— Хочу отметить, что если мы будем следовать этому плану, твои собственные войска будут полностью изолированы от опасности.

— Если он сработает, — возразил Аквитейн, — мы атакуем мобильные вооружённые силы Калара до разгара лета, и спустя две недели осадим город.

— А если он не сработает, мои люди столкнутся со всеми, кого выведет Калар.

— Это война, Капитан, — мягким тоном сказал Аквитейн. — Время от времени приходится рисковать.

Майлс пробурчал что-то себе под нос, и его рука легла на рукоять меча.

Аквитейн сверкнул зубами в медленной, кошачьей улыбке.

— Капитан, вы не думаете, что мы должны выслушать любезную графиню, прежде чем мы продолжим обсуждение?