Малиновое солнце переваливалось за серый срез тучи. Ласковая волна играла всеми оттенками аквамарина. Белоснежные чайки пикировали и подхватывались у самой воды. Роскошная моторная яхта, оставляя за кормой ровный пенный след, уверенно подходила к причалу небольшого острова.

Стукнули сходни. Загорелый матрос белозубо улыбнулся рослому франтоватому мужчине явно латиноамериканского экстерьера. Сбив с пиджака несуществующую пылинку, пассажир ступил на мраморную лестницу.

В зыбкой ясности тропического утра прорисовывались контуры белокаменной виллы. Среди благородной зелени пальм краснели черепичные крыши. Пуленепробиваемые окна отбрасывали на причал веселые солнечные зайчики. Видеокамера наружного наблюдения повернулась на турели, словно крупнокалиберный пулемет, фиксируя гостя. По прошествии нескольких секунд металлическая дверь плавно отошла в сторону. Гость, едва кивнув охранникам, направился к бассейну.

Здесь все было, как всегда. Клумбы пестрели тропическими цветами. Газоны и кусты были аккуратно подстрижены. В пальмах неугомонно трещали попугаи. В тени нескольких палисандровых деревьев, оставшихся от прежней рощи, расхаживали павлины. Бассейны с драгоценной мозаикой манили живительной прохладой. С южной стороны виллы, где ограда почти полностью исчезала, открывался поистине живописный уголок: маленькая уютная бухта с пирсом и блистательной яхтой на приколе. Сказка, да и только! Впрочем, мужчина давно этой сказке не удивлялся. Истинное изумление не переставала вызывать головокружительность той игры, которую затеяла хозяйка виллы и в которую сумела вовлечь его.

Гость приблизился к центральному бассейну. В нем, будто проворный дельфин, плавала женщина. Любой незнакомец, видя ее в первый раз, рисковал ошибиться с определением возраста. На первый взгляд, ей было чуть больше тридцати. Лишь продолжительное знакомство помогало понять, что женщина успела разменять пятый десяток лет. Хотя для франтоватого латиноамериканца возраст его обожаемой ровесницы никакого значения не имел.

Франт поприветствовал хозяйку виллы улыбкой и уважительно поклонился. Продолжая шустро плавать, она небрежно бросила ему «хелло». Гость присел у бассейна на корточки и с той же улыбкой пристально смотрел на женщину. Он ожидал от нее каких-либо вопросов. В нетерпении латиноамериканец механически покручивал золотые перстни на пальцах. Его взгляд удивительным образом сочетал почтение и влюбленность. Госпожа этого или не замечала, или мастерски делала вид, что не замечает. Крепко сложенная, с волевым лицом и жестким взглядом, она одним лишь своим обликом вызывала благоговейный трепет. Латиноамериканец осознавал все ее величие и понимал, что для достижения цели она не остановится ни перед чем и пойдет даже по трупам.

Впрочем, неискушенному наблюдателю трудно было бы понять истинное положение вещей. Владелица сказочного дворца чувствовала себя вольнолюбивой пташкой, заточенной в золотую клетку. Причем заточиться довелось по собственной воле, спасаясь от злых призраков прошлой жизни. Кто-то вселил в нее уверенность, что здесь и только здесь, на Гаити, можно иметь настоящее убежище. Именно с этой целью она в свое время тайно покинула родину и поселилась на этом краешке земли. Женщина питала надежды полностью преобразиться, стать для всех совершенно другой личностью. Имея огромное состояние, сделать это было весьма легко.

Тем не менее ничто и никто в этом бушующем мире не мог оградить хозяйку виллы от воспоминаний. Некая тоска неотступно следовала за ней, порождая навязчивые, иногда пугавшие ее саму, идеи. Бывало, что всеми мыслями она устремлялась на родину. Однако было бы большой ошибкой видеть во всем этом проявление ностальгии. Женщину по большому счету мало волновали образы русских берез и волжских разливов. Ее обуревала страсть совершенно иного свойства. Именно эта страсть в конце концов и подвигла женщину к крайне рискованной затее.

Подплыв к краю бассейна, госпожа спросила по-русски:

— Как наши дела, Эрнесто?

— Все в полном порядке. Дела продвигаются четко, как и было спланировано. Мы задействовали тот самый канал, о котором договорились в прошлый раз. Первая партия совсем скоро окажется в России и будет готова к применению, — отвечал гость. Он так же, как и женщина, говорил по-русски, однако с весьма заметным испанским акцентом.

— Отлично. Мы обязательно вытащим его оттуда, — сказала хозяйка таким тоном, будто провозглашала некую незыблемую истину.

— Вы думаете, что ваши бывшие соотечественники все-таки пойдут на его освобождение? — осмелился засомневаться Эрнесто.

— Соотечественники… — Женщина недобро усмехнулась. — Да у них же выбора никакого не будет! Тут ведь жесть, как она есть! Генеральная прокуратура должна на это отреагировать. Там ведь не сборище идиотов и не колхоз «Красный партизан». Там наверняка есть люди, которые смогут реально оценить опасность вероятных последствий всех этих адских танцев. А если же не смогут, то Кремль уж точно подскажет и направит на путь истинный. Речь ведь идет о колоссальных убытках, которые может понести государство в самом ближайшем будущем.

— Анна Сергеевна, а если они не клюнут на нашу приманку? Сами же говорите, что люди умные… — гость не переставал высказывать сомнения. — Разве мы можем быть на сто процентов уверены в том, что русские власти не захотят решить проблему с помощью жестких силовых методов?

— Очень сильно сомневаюсь. Я ведь не своими руками жар разгребаю. И вообще ты, наверное, забыл: для всех этих деятелей с Лубянки и Дмитровки я давным-давно мертва. Мертвее, чем любая из ваганьковских невест, — Анна Сергеевна начала порядком заводиться. — Как долго таблоиды смаковали подробности моей гибели! Где только не печатались фотографии моего раскуроченного взрывом авто! А беспомощных комментариев сколько было! «Убийство из числа заказных»! «Следов исполнителей и заказчиков найти не удалось»! Никто даже предположить не смел, что при взрыве погибла не я… А коль все считают меня погибшей, то и действовать можно понаглее. И ты это просто обязан понимать, раз уж согласился участвовать в деле.

— Ради вас я готов на все, — несколько смятенно заявил Эрнесто.

— Давай вот пока, дружочек, без лишней Санта-Барбары обойдемся, — с легким раздражением попросила Анна. — Чувства в нашем деле, по крайней мере, на данном этапе, не должны перечеркивать логику и холодный расчет. А логика у нас простая. Сначала нагоним как можно больше страху. Потом дадим время призадуматься. Пораскинут мозгами и постепенно осознают, чем эта дискотека чревата. А чтобы они окончательно созрели, мы устроим маленькую да удаленькую утечку информации. И лишь тогда в лунном сиянье на белом коне появишься ты и предложишь свои драгоценные посреднические услуги. Согласен, дескать, похлопотать о локализации проблемы, но взамен извольте сделать кое-какое одолжение…

— Да уж, логика… Главное, чтобы эти… — Эрнесто замялся, подыскивая нужное русское слово, — уроды в темных очках не распоясались и не вышли из-под контроля. Как говорят в России: дурака пошлешь, а за ним и сам пойдешь.