Лекарство от любви — брак.

(Антисфен).

Если бы можно было предугадать всё заранее! Пожалуй, я не ввязалась бы тогда в эту авантюру со свадьбой. Хотя, кто знает… Ведь Он был первым человеком, которого, как мне казалось, я полюбила по-настоящему. Может, всё сложилось бы иначе, не согласись я тогда выйти за него замуж. Но, с другой стороны, я бы тогда не узнала Другого.

- Это судьба, — любит говорить моя тетушка.

Верно, Судьба, а с ней не поспоришь. Эта истина стара, как мир.

Я никогда не верила в сказки, даже в детстве, когда меня пичкали слезливыми историями о Красной Шапочке, Спящей Красавице или о Золушке. С детских лет я упрямо настаивала на том, что волшебства и чудес в нашем мире нет. Так же, как нет чудаковатых тетенек и дяденек, то и дело размахивающих волшебными палочками. Родственники наперебой старались убедить меня в обратном, но я была тверда, как камень, и не поддавалась на их жалкие попытки сломить мою уверенность:

- Ну, и где ваши волшебники? — язвительно сюсюкала я, подперев ручонки в бока: — Я давно плошу у вас лисапед, а вы не покупаете. Ничего у вас нет, и палки этой волшебной тоже нет! И выброшу я все ваши сказки!

Родители сокрушенно разводили руками:

- И какой же идиот внушил ребёнку такое?

Но этот вопрос так и остался риторическим, на него в нашей семье до сих пор нет ответа.

Когда же я выросла, то сразу попала в водоворот девических грез и мечтаний. Всему виной были мои подружки и та возбуждающая атмосфера влюбленности, в которой пребывают все девчонки с четырнадцатилетнего возраста. Как выразилась все та же моя тетушка:

- У всех девчонок с четырнадцати лет начинается синдром Джульетты.

Кстати, что касается меня, то этот самый синдром мной завладел к годам восемнадцати, не раньше, но я с удовольствием выслушивала бредни своих влюбленных подруг. Замуж, в отличие от них, вообще не собиралась и даже не понимала, как можно мечтать о замужестве, сидя за партой в девятом классе. На противоположный пол смотрела лишь как на товарищей по играм. Даже на школьные вечера не ходила, потому что считала подобные развлечения бесполезной тратой времени. Гораздо уютнее было в это время сидеть дома, забравшись с ногами на диван, и читать книги о приключениях Анжелики.

Конечно, подруги плохо понимали меня, а я их, поэтому постепенно наши интересы разошлись, и к восемнадцати годам я практически осталась одна без душещипательных историй о любви и ревности, о женском непостоянстве и мужском предательстве. Всего этого хватало и в моих любимых романах.

Вот тогда-то я и сблизилась со своей тетушкой, младшей сестрой папы, которая была старше меня всего лишь на десять лет. Выглядела Наташка очень молодо: невысокая, но хорошо сложенная сероглазая красавица могла дать фору любой двадцатилетней девчонке.

- Дашка, поверь мне, девочка, — вещала Наташа, обняв меня за плечи, — это все ерунда, что ты не веришь в любовь, такого просто не бывает. Я никогда не поверю ни одной бабе, которая так говорит.

- Почему? Разве ты не веришь мне?

- Неа, — покачала головой она. — Всё это сказка про белого бычка. Да каждая из нас только о замужестве и мечтает, чтобы муж под боком и куча детишек…

- Так уж и куча? — усмехнулась я.

- Э-эх, — тетка махнула рукой и прослезилась.

Наташке не везло в любви катастрофически. Насколько мне не изменяет память, больше месяца её романтические отношения не длились. По истечении этого срока Наташкиных «принцев» как ветром сдувало.

- Мистика, — говорила моя мама.

- Плохая наследственность, — утверждала бабушка.

- А я думаю, Наташка, что тебе самой надо брать быка за рога и делать предложение, — советовал папа.

- Ты что? — протестовала бабушка. — Разве женщине самой можно? Нет, ни в коем случае, в нашей семье никогда такого не было и не будет, принципы надо уважать.

- Да с вашими принципами сеструха в девках останется.

Я тогда не совсем понимала значение споров, но знала одно: папа был абсолютно прав, а то тетушка из-за плохой наследственности и семейных принципов и в самом деле могла остаться «в девках».

Кстати сказать, сама я, действительно, очень переживала, чтобы эта самая плохая наследственность не отразилась и на мне. Наташка была права, потому что в глубине души я как примерная Джульетта ждала своего возлюбленного. Но факт был налицо: ни в четырнадцать, ни в семнадцать лет в моей жизни так и не появился ни один Ромео. Я начинала подозревать, что это у нас семейное.

Самое интересное, но я вовсе не страдала синдромом Джульетты, как все мои подруги, ни в четырнадцать, ни в пятнадцать, поэтому рассуждала вполне здраво:

- Подумаешь, живут же как-то люди.

Но как только мне исполнилось восемнадцать, по мановению волшебной палочки во мне как раз и проснулась та самая Джульетта. Я влюблялась страстно, правда, ненадолго, остывая через неделю — две, не находя в своих избранниках того, о ком грезила.

Представляете, я даже поверила в сказки! Вы когда-нибудь встречали восемнадцатилетнюю дурочку, с упоением читающую «Большую книгу сказок»? Не знаю почему, но я просто не могла жить теперь без сказки о Спящей Красавице, которая стала моей настольной книгой. Мне казалось, что мы были чем-то похожи с этой принцессой: она проснулась, чтобы познать любовь, через сто лет, а я сподобилась к восемнадцати, чуть пораньше, но это же такие мелочи. Ведь правда? Какая разница, во сколько лет к человеку приходит любовь? Главное, что приходит. Главное, что человек любит. Способен любить.

Так я и прожила тихо и спокойно до двадцати лет в ожидании своего принца, пока тетушка ненавязчиво не начала заговаривать о моем замужестве. Она периодически напоминала мне, что я уже не девочка и пора бы подумать о своей дальнейшей судьбе. Но я отмалчивалась, потому что, в отличие от той принцессы, «принцы» мне попадались вовсе не такие, как хотелось бы. Нет, нет, я говорю не об их количестве — с этим как раз никаких проблем не было — а, скорее, о качестве. Качество же оставляло желать лучшего.

- Доперевыбираешься, — ворчала моя тетушка. — Вон твои подруги уже все замуж повыскакивали, одна ты пока не замужем.

Я сердилась на неё за это и протестовала:

- Замуж — не напасть, лишь бы замужем не пропасть.

- Много ты понимаешь, наше предназначение, между прочим, именно в этом.

- В чем? В замужестве? Кто бы говорил…

Действительно, свое предназначение тетушка выполнила целых два раза. Видимо, сбилась во Вселенной какая-то программа, потому что однажды моя тетушка приволокла в наш дом испуганного очкарика, оказавшегося профессорским сынком, и заявила, что Пашенька теперь её жених.