Я усмехнулась:

- А если ждать долго придется? Всю жизнь, например?

Сашка улыбнулся и ответил:

- Всю жизнь, говоришь? А хоть и всю жизнь. Куда нам торопиться? Мне все равно, сколько. Я люблю тебя, Даша. Люблю и хочу быть с тобой всю жизнь.

Потом вдруг Сашка опустился передо мной на колени и сказал:

- Согласна ли ты стать моей женой, Даша?.. Я люблю тебя…, -снова повторил он.

Как легко и просто прозвучали эти слова: ялюблютебя… Наверное, каждая из нас, девочки, хоть раз в жизни, но слышала эти простые и вместе с тем прекрасные слова. И каждый раз они для каждой из нас звучали по-разному. Но так, когда трепещет от блаженства и упоения душа и от трепетного наслаждения хочется взлететь куда-то высоко-высоко…, именно так эти слова для каждой женщины звучат только один раз в жизни.

С тех пор, как прошли времена рыцарей, в наш сумбурный скоростной век мы не так уж часто и слышим их, к сожалению. Пожалуй, от Олега я их вообще никогда не слышала. И почему тогда это меня не насторожило?

«Хм, я тебя люблю, я тебя люблю, — повторила я мысленно за Сашей, — черт возьми, как приятно звучит». Он, судя по всему, говорил то, что действительно чувствовал.

И всё же…Готова ли я снова выйти замуж? Олег нанес такую рану моему сердцу. Стоп! Моему женскому самолюбию, это теперь я знала наверняка.

Я посмотрела на Сашу, который все еще продолжал стоять передо мной на коленях, и улыбнулась ему. Конечно, приятно, когда тебя любят, но для замужества этого мало.

Нет. Никогда. Пожалуй, я теперь никогда не выйду замуж — Олег отбил всякую охоту к замужеству. Да, но вот стоит ли огорчать своим отказом Сашу? Он такой милый, добрый, хороший, так меня любит. Да, да, действительно любит, потому что из-за меня против своих же пошел. Чем это грозило ему, даже я понимала. Кстати, Саша о многом так и не рассказал мне, считая, что тем самым он просто уберег меня от ненужных волнений и переживаний. Впрочем, настоящие мужчины так и поступают, не вываливая на женскую голову массу проблем: мол, я-то мучаюсь, дорогая, помучайся и ты.

Нет, Саша был не такой. И я это прекрасно осознавала. Он был настоящий и надежный.

Я протянула руку и погладила его по небритой щеке, он нежно поцеловал мою ладонь. Ах, какие у него губы, горячие, мягкие. Я вдруг почувствовала знакомое томление в груди, и сердце забилось часто-часто… Неужели это оно, то самое чувство? Так было, когда я впервые увидела Олега и влюбилась… Мелькнула мысль: «Кажется, дорогая, ты опять способна любить. Так это же здорово!» Да! Я тоже любила Сашку. Но чувство это было вовсе не похоже на то, что я испытывала когда-то к Олегу. Моя любовь к Саше как будто стала взрослее, что ли? Она была все такая же страстная, но более надежная, как и сам Сашка.

И тогда я, заглянув в его глаза, которые светились любовью, снова подумала: «Так огорчать его своим отказом, или…?»

Потом, взъерошив Сашкины волосы, тихо сказала:

- Или… никогда не говори — никогда?..

«.. никогда», — я написала последнее слово и поставила точку. Всё, моё очередное творение закончено. Я взглянула на часы — глубокая ночь. Послышались шаги, и на кухню вошло еще одно мое творение — Алёнка.

- Я попить, — буркнула она, потом тоже посмотрела на часы: — Мама, ты с ума сошла, почти рассвет. Хоть дописала книжку?

- Да, дописала, — улыбнувшись, ответила я.

- Дашь почитать?

- Конечно.

Алёнка зевнула:

- Тогда я спать.

Она ушла, а я ещё долго сидела и размышляла: «Всё-таки здорово, что она у меня есть. Алёнка. Алёна. Алёна Александровна. А что, между прочим, неплохо звучит».

Ведь правда?