Я должен был проснуться в своей кровати из красного дерева. А день должен был начаться, как всегда. С криков, стонов, мольбы о пощаде и металлического запаха крови…

Но не с запаха дерьма.

Я сижу со спущенным штанами на унитазе и рыдаю в странную говорящую штуку, прижатую к уху.

— Константинчик, ты где, мое солнышко? Я уже еду, скоро буду, жди…

Пальцы сами нажимают на кнопку сброса вызова. Похоже, они лучше, чем я, понимают, что нужно делать.

Моргаю. Один раз. Второй. Медленно нагибаюсь, кладу неведомый агрегат на кафельный пол. Моргаю третий раз.

Хочу встать, но понимаю, что еще не закончил свои естественные нужды. Морщусь.

Хлопает дверь. Смешки. Кто-то заходит в туалет.

Бам! Бам!

Кто-то бьет в двери туалетных кабинок по соседству.

Непонятные слова всплывают в голове. Туалетная кабинка, телефон, история браузера?..

Бам!

Моя дверь чуть не слетает с петель. Вздергиваю бровь.

— Ау-у-у-у… — слышится за дверью. — Ты там? Мы пришли за тобо-о-ой…

Спокойно продолжаю свои дела.

— Думал спрятаться от нас?

Не отвечаю. Пытаюсь понять, что происходит, осматриваю свои ладони. Худощавые. Запястья еле двигаются. Я так сильно похудел или…

Бам!

— Просрись как следует, слышь? Тебе это пригодится. Мы подождем…

Кто-то ржет. Четверо. Среди них одна женщина. Смех ее противный, режет по мозгам. Как скрежет когтями сарконского ящера о мраморный пол в храме Шэйлы.

Ощупываю свое лицо. Формы не мои. Нос слишком маленький, уши и волосы слишком короткие. Губы узкие, воспалившиеся.

Машу руками, вычерчивая узоры Шэйлы в эфире. Ничего не происходит. Эфир не отвечает. Его просто нет.

Что-то шуршит.

— Угощайся!

Сверху сыпется мусор, а следом и сама мусорная корзина. Откидываюсь назад и всякая шелуха падает в ноги. Рассматриваю мятые салфетки, туалетную бумагу в дерьме, пережеванные объедки, банановые шкурки.

Нагибаюсь, подбираю зубочистку в целлофане. Достаю ее, верчу, ловко перекидывая с пальца на палец. Похоже, в памяти остались некоторые мои умения. Равнодушно сую зубочистку в рот, пожевываю.

Итак. Я не в Варгоне. Это точно. Не узнаю ничего вокруг. Хотя понимаю, что это называется салфетка, туалетная бумага и банан. Словно знал о таких вещах всегда.

— Эй, ты слышь, мудак? Выходи, я устал ждать. Или выломать дверь?

Играю зубочисткой во рту.

Кто это такие? Они мне угрожают?

Так, похоже, я закончил. Верчу голову в поисках туалетной бумаги. Не нахожу. Проверяю карманы. Ключи и носовой платок. Второе подойдет. Провожу гигиенические мероприятия, аккуратно складываю платок, держа двумя пальцами. Морщусь, но кладу его обратно в карман джинсов. Пригодится.

Подбираю мусорную корзину.

Еще раз испытываю всю тщедушность своего нового тела.

Прикладываю ухо к двери, прислушиваюсь. Люди за ней перешёптываются, говорят о каких-то очках, понтах, уважении и как обоссут меня, заставляя молить о прощении. Девка противно хихикает. Интересно…

Оглядываюсь в поисках хоть чего-нибудь, что может мне помочь. Ага вроде, это называется ёршик.

Подбираю. Довольно хмыкаю. Теперь у меня настоящий гладиаторский набор. Щит — корзина. Меч — ершик. И сюрприз в кармане.

Слышу, как кто-то заходит в соседнюю кабинку, встает ногами на унитаз. Успеваю тихо открыть щеколду двери, одновременно поглядываю наверх. Через перегородку между кабинками на меня пялится рыжий, прыщавый мальчишка лет семнадцати. Довольно лыбится.

— Ну ты и…

Он не успел договорить. Со всей своей хлюпкой силой я втыкаю ему в пасть грязный ёршик щетинистой стороной. Рывок, и заталкиваю в самую глотку. Слава Шэйле, для этого не надо много силы.

Парень с грохотом падает, захлебывается, хрипит. Не дожидаясь, когда сюда вломятся, я со всей дури пинаю дверь. Она ожидаемо разбивает чей-то нос.

Крики, стоны.

Вот, это уже моя стихия.

Выскакиваю из будки. Мне понадобилась доля секунды, чтобы сообразить, где выход. Несусь туда. Выбегаю за дверь. Последний парень выходит из ступора, бежит за мной.

— Стоять, гнида! Ты чего творишь?!

Выскакиваю из туалета. Прячусь за дверью, жду.

Парень выбегает следом, озирается, выискивая меня. А я насаживаю ему на голову корзину. Он пытается ее сорвать, нисколько не заботясь о том, что открылся.

Один быстрый удар ногой, и чувствую, как его маленькие бубенцы растекаются в мошонке под мощью моей тощей ноги. Он падает на пол, воет от боли. Я довольно улыбаюсь, выплевываю на него зубочистку.

Возвращаюсь обратно в туалет, замечаю, что на двери нет замка — закрыться и подольше потолковать с девочкой не получится.

Рыжий сопляк задыхается, пытается выдернуть из себя застрявший ёршик, раздирая себе губы. Другой воет, держась за сломанный нос. Кровь брызжет из него, как из свиньи. Кучерявая девчонка в веснушках трясется, как наложница бога разврата. Она замечает меня, истерично визжит, прикрываясь руками:

— Ах ты дрянь мелкая! Неудачник! Паскуда! Я — исталка! Ты хоть врубаешься, чт…

Быстрым движением я сую ей в пасть припасенный сюрприз — платок бывшего употребления. Легко шлепаю ей по подбородку, заставляя грязный рот закрыться.

— Приятно познакомиться, миледи. Как пережуешь, поговорим.

Широкоплечий парень со сломанным носом булькает, пытается встать. Я размахиваюсь и отбиваю его ногой по голове, вдавливая остатки носа в череп. Он хрюкает в последний раз, складывается на полу и больше не шевелится.

Сажусь ему на спину, закидываю ногу на ногу, брезгливо ожидаю, когда девка выблюет остатки завтрака. Или обеда, не знаю.

Смотрю в ее красное и озлобленное лицо, терпеливо жду, когда она окончательно отплюется. Рыжий все еще воюет с ершиком.

Так, времени у меня мало. Слишком уж нашумел.

Девка стоит на четвереньках, пуская слюну, как бешеная кошка:

— Тварь! Гнида! Сука!

— Понравилось блюдо? Как раз для твоего грязного рта. Еще будешь?

— Тебе это так просто…

— Где я? Отвечай. Коротко.

Недолгая пауза. Тонкая струйка слюны стекает по ее подбородку: