– Остановитесь! На мгновение у Кайи Каннингэм возникло сомнение, сможет ли она добежать до лифта, который находился всего в трех метрах от нее. Охранник устремился за ней, и она заметила, что рукой он придерживает пистолет на бедре.

– Леди, куда, черт подери, вы направляетесь? Неужели вы не видите, что посторонним вход воспрещен? – Мужчина прищурился, с подозрением рассматривая ее. – Не вас ли я видел здесь вчера?

– Мне нужно встретиться с Джошуа Каннингэмом.

– Вам назначена встреча?

– Нет.

– Сожалею, мисс, но вы не можете подняться туда.

– Но я должна! Для меня это очень важно! – Вероятно, в ее голосе звучало такое отчаяние, что охранник немного смягчился. – Это действительно вопрос жизни и смерти, – умоляюще добавила она. Подумав о беспомощном маленьком тельце на больничной кровати, Кайя сжала руки в безмолвной мольбе. – Пожалуйста, – пробормотала она со слезами на глазах.

Охранник откашлялся, избегая смотреть ей в глаза. Наверняка он принял ее за одну из отвергнутых любовниц босса.

– Пожалуйста, – повторила Кайя. – Я не скажу ему, что это вы пропустили меня.

– Его там нет. Он ушел полчаса назад. – Оглядевшись по сторонам, охранник тихо добавил: – Кажется, он возвратился на ранчо. Но я ничего не говорил вам!

– Конечно. Спасибо. – Кайя благодарно улыбнулась и поспешно вышла из современного офисного здания.

Возможно, охранник сказал правду. В отличие от остальных Каннингэмов Джошуа всегда предпочитал проводить время на семейном ранчо. Конечно, это было до того, как он возглавил «Каннингэм Энтерпрайзис». Шесть лет назад, когда Кайя провела несколько месяцев на «Даймонд Си», Джошуа был настоящим ковбоем: вставал на заре, выезжал со своими работниками и возвращался вечером, потный и усталый. Несмотря на смущение, в которое приводил ее взгляд холодных голубых глаз и циничная улыбка, Кайя восхищалась трудолюбием деверя.

Ранчо далеко от Эйбилина. Перед отъездом она заглянет в больницу, чтобы повидать Натали.

Хотя время посещения больных еще не наступило, сестра Маргарет не остановила ее. Подойдя к двери, Кайя заставила себя улыбнуться.

Натали с закрытыми глазами лежала на спине. Очевидно, приступ головной боли начался раньше, чем обычно. Кайя закусила нижнюю губу, чтобы сдержать рыдание, рвущееся из груди. Она должна быть сильной, веселой. Оптимистичной.

Как только Кайя опустилась на край постели, девочка открыла глаза.

– Привет, милая. Как ты себя чувствуешь? – Молодая женщина провела рукой по шелковистым каштановым волосам дочери.

– Хорошо, мамочка.

Мужественная лгунишка! – подумала Кайя. От жалости у нее сжалось сердце.

– Натали, мне нужно съездить на ранчо, чтобы поговорить кое с кем. Вероятно, я не успею вернуться к вечеру.

– Ты поедешь на настоящее ранчо? Где лошади и ковбои? – Натали оживилась.

Кайя улыбнулась.

– Да.

– Ты отвезешь меня туда, когда я поправлюсь? Мне бы хотелось покататься на лошадке!

– Конечно. Ты уже приняла лекарство?

– Вот оно, – объявила сестра Маргарет, входя в палату.

– Я пришла сказать Натали, что мне придется уехать ненадолго, – объяснила Кайя.

– Ничего страшного. Натали уже большая. Мы продержимся несколько часов без мамочки, правда, дорогая? – Сестра Маргарет ласково улыбнулась девочке.

– Конечно, – уверенно согласилась Натали. – Мне почти пять лет.

Кайя поцеловала дочь в бледную щечку.

– Увидимся завтра. – У нее разрывалось сердце от мысли, что она оставляет дочь, страдающую прогрессирующим малокровием. Но другого выхода нет. Она больше не может сама заботиться о Натали. Как ни горько признаваться, но сейчас ей нужна помощь.

Выезжая из Эйбилина, Кайя повторяла то, что скажет Джошуа Каннингэму. Ей, которая никогда в жизни ни о чем не просила, придется умолять его о финансовой помощи. Но сейчас жизнь ее дочери в опасности. Ради Натали она готова пойти на сделку с самим дьяволом.

Несмотря на то, что в последний раз Кайя была на ранчо шесть лет назад, она без труда нашла «Даймонд Си». Остановившись перед крыльцом, она услышала звук треугольника, созывающего работников на ужин.

Кайя вышла из машины, чувствуя, что ее тело затекло после долгой поездки. Запястье, которое она сломала в начале года, привычно ныло перед дождем. Машинально она потерла его и, глубоко вздохнув, направилась к двери.

Что, если Лили Каннингэм на ранчо? От мысли, что она может столкнуться со свекровью, в сравнении с которой самая злющая ведьма казалась доброй феей, у Кайи пересохло во рту. Однако, вспомнив о Натали, она собралась с духом и нажала кнопку звонка.

Дом не изменился с тех пор, как она покинула его. Тогда ее сердце было разбито… Кайя услышала приближающие шаги и приказала себе не думать о прошлом. Увидев пожилого ковбоя, она облегченно вздохнула.

– Здравствуйте, Клэнси. Не знаю, помните ли вы меня…

– Конечно, помню, мисс Кайя, хотя я не видел вас с тех пор, как погиб ваш муж. У меня не было возможности выразить вам сочувствие.

– Спасибо, – пробормотала Кайя.

– Входите, пожалуйста.

– Лили здесь?

Клэнси фыркнул.

– Если бы ее светлость осчастливила нас своим визитом, думаете, мне бы позволили работать на кухне? Нет, черт подери! Четыре года назад Лили забрала свою кухарку-француженку и горничную и переехала в Даллас. – Клэнси довольно ухмыльнулся. – И никто из нас не будет жалеть, если она никогда не вернется, – подмигнул он.

– Джошуа дома?

– Да. Он услышал, что одна из лошадей заболела, и уехал в конюшню. Думаю, он скоро вернется. Пойдемте в кухню. Мне нужно присматривать за пирогами в духовке.

Кайя последовала за Клэнси. За исключением хромоты – результата падения с лошади – он ничуть не изменился.

В огромной кухне пахло яблоками и корицей. Клэнси вынул из духовки два пирога с золотистой корочкой и поставил на стол.

– Нужно один отнести работникам, а один оставить для Джоша. Он до сих пор сладкоежка.

Только Клэнси всегда называл Джошуа Джошем. Больше никто не осмеливался. И так и должно было быть, потому что Каннингэм отличался огромной силой и ростом. Однако к людям, которые были преданы ему, он был щедр и великодушен.

Джошуа Каннингэму было двадцать лет, когда он принял на себя управление «Даймонд Си». У его отца обнаружили рак; возникли серьезные финансовые трудности. Потребовались годы тяжелой работы, прежде чем Джошуа удалось добиться самоокупаемости ранчо.