Посвящается Джейн Эллен

Ибо, где будет труп, там соберутся орлы

Евангелие от Матфея 24:28

Людей переживают их грехи;

Заслуги часто мы хороним с ними.

Шекспир, «Юлий Цезарь» (пер. И. Б. Мандельштама)

Почти в каждой культуре и религии есть свое пророчество о конце света. Пожалуй, самое известное из таких предсказаний Апокалипсиса — календарь древних майя. Археологи обнаружили, что в большинстве поселений майя были астрономические обсерватории, что позволяло им предсказывать события по датам равноденствий и циклам Венеры. Их знания о времени и пространстве были столь совершенны, что они создали календарь, более точный, чем любой из используемых в наше время.

Календарь майя состоит из трех: солнечного календаря из 365 дней, который на десять тысячных дня точнее, чем принятый сейчас григорианский; церемониального из 260 дней (совпадающего с человеческим сроком беременности); и комбинации этих двух, где номера дней и месяцев повторяются лишь через пятьдесят два года. Древние майя и другие жители Мезоамерики использовали один и тот же пятидесятидвухлетний цикл, называвшийся календарным кругом. Майя, кроме того, использовали так называемый долгий счет, исчисляемый от начала их цивилизации 13 августа 3114 года до н. э. и заканчивающийся 5121 год спустя, 21 декабря 2012 года. Очень похожей датой заканчивается и ацтекский календарь. Ее же можно вычислить, используя классический китайский текст И-цзин. Другие схожие предсказания и пророчества конца света есть у индейцев хопи, Нострадамуса, Матушки Шиптон и Кумской Сивиллы, к ним можно добавить множество толкований различных легенд, священных текстов и нумерологических построений.

Что же может случиться в предсказанный Судный день? Редкое космическое событие, происходящее раз в двадцать шесть тысяч лет, когда Солнце во время зимнего солнцестояния окажется на одной линии с центром Млечного Пути. Земля в это время будет испытывать колебание своей оси, и произойдет смена полюсов: Северный и Южный полюса поменяются местами. Катастрофические последствия для жизни, какой мы ее знаем, невозможно себе представить.

1876, север штата Сонора, Мексика

Билли Гровс не понимал, жив он или мертв. Ему не хватало дыхания. Он пытался втянуть в себя воздух, но ноздри забивала грязь.

Он хотел почесать лицо и вдруг понял, в чем дело.

Он похоронен…

В панике он принялся разгребать комья земли и мусора, сражаясь за спасительный глоток воздуха.

Как добраться до поверхности? Может быть, он копает не туда?

Он скреб и продирался, отталкиваясь ногами, стремясь вырваться из мрака. Паника росла, он начал конвульсивно дергаться. Он бы закричал, но для этого тоже не хватало воздуха в легких.

Наконец Гровс почувствовал, что его кулак прорвался наружу, и стал судорожно протискиваться через толстый слой земли и мелких камешков. Вот он увидел свет; кожу обожгло жаром солнца, и он начал жадно глотать воздух широко открытым ртом.

Отплевываясь, он выкарабкался из своей несостоявшейся могилы и повалился на землю. Протер глаза, огляделся. Увидел, что творится на дне долины, и тут вспомнил все — пещеру, золото, апачей, землетрясение.

И стрелу.

Гровс заставил себя посмотреть на собственное туловище. Стрела была там, она вонзилась в него почти по самое оперение, войдя в грудь под острым углом и выйдя из бока. Он скосил на глаза на нее, боясь увидеть ее конец. Но наконечник, к счастью, отсутствовал. Отломился.

Ухватившись за конец стрелы, торчащий из груди, он скривился и дернул. Черенок легко вышел из тела.

Стрела должна была убить его. Он осмотрел рану на груди. Дырка была, но она не кровоточила.

«Что, черт возьми, происходит?»

Рана, казалось, заживала на глазах.

«Это чудо?»

Он был убит стрелой и похоронен землетрясением.

И вот он восстал из мертвых.

2012, Мехико

— Что там не так? — Сенека Хант стояла под защитным тентом, закрывающим археологический раскоп, и наблюдала за изображением на мониторе.

Даниель Берналь, начальник археологической партии и по совместительству ее жених, приобнял ее за талию и обратился к видеотехнику.

— Mueva la camara a la izquierda.

— Si, — техник тронул джойстик, направляя зонд левее. Крошечная камера, размешенная на гибком щупе, опустилась в отверстие, просверленное в каменном полу. Кольцо светодиодов на камере залило светом запечатанную гробницу у них под ногами.

Сенека наклонилась к Даниелю.

— Ты что-нибудь видишь?

Он показал на монитор.

— Вот алтарь, где должны быть останки. Но погребального сосуда нет.

Несколько других участников мексиканской археологической партии сгрудились вокруг них, стараясь рассмотреть то, что виднелось на экране.

— Расхитители могил? — Сенека откинула с лица медно-рыжие волосы, но одна прядь все-таки осталась на щеке. Она отстранилась и шагнула назад, сразу ощутив, что рядом чего-то не хватает.

— Дайте сниму пару кадров. — Подняв висящий на шее «никон», она сделала несколько снимков, стараясь поймать выражение сосредоточенности на лице Даниеля.

Сенека была штатным корреспондентом журнала «Планет Дискавери», в Мексике она находилась в командировке и проводила время с двойной пользой. Завтра с утра они должны были лететь в Плайя дель Кармен, чтобы пожениться, а медовый месяц собирались провести на белом пляже отеля «Тайдс Ривьера Майя». Скоро она станет миссис Даниель Берналь, женой известного археолога, профессора мезоамериканистики в университете Майами.

— Нет, — сказал Даниель, — охотники за сокровищами не взяли бы прах, оставив все ценности. Должно быть, что-то другое. Только взгляни на эти артефакты, драгоценности, золото, нефрит… — его голос с легким акцентом, который Сенека находила весьма сексуальным, упал до шепота, а палец уперся в монитор. Она подвинулась за его спиной, чтобы видеть изображение, и промурлыкала ему на ухо:

— Обожаю, как ты раскатываешь «р-р».

— Бесстыдница, — прошептал он так, чтобы слышала только она.

Сенека пристроила камеру на его плече. Она уже писала статьи на других археологических раскопках и, как всегда, чувствовала дрожь возбуждения в предчувствии того, что должно сейчас случиться, — мимолетного взгляда на древний мир во всем его величии.

— Могила сухая и, похоже, нетронутая. Если ацтекский город построен посреди озера, то почему она не затоплена? — Она на секунду перестала фотографировать.