Павел Элис

Спасение – 3

Прозвенел будильник, как обычно, в семь утра, но утренней тяжести и чувства недосыпа уже давно не ощущалось. Я отметил в своем листке, висевшем на стене возле кровати очередной день на станции “Спасение – 3”. Уже семьсот четырнадцатый день как я все еще здесь, но чувство такое что уже всю жизнь. Тот факт, что я нахожусь в двадцати тысячах километрах в почти полном одиночестве от Земли меня уже не так сильно волновал, как по началу. У меня хватало работы, скучать и думать о том, как мне одиноко и грустно без общения с человеком не было времени, разве только что перед сном. И если с психологическими потребностями я, как – то смогу справится, то вот с физическими было куда сложнее порой. Например, мои легкие как будто стучали по стенкам грудной клетки, требуя вдохнуть в себя морского бриза или запаха скошенной травы, в замкнутом космическом пространстве начинаешь ценить, даже то, чего раньше не замечал.

Несмотря на многие неудобства в космосе, я был рад предоставленной возможности зайти на борт этой огромной космической станции. Я согласился сразу как мне предложили этот контракт на четыре года. Тот самый день мне до сих пор вспоминается как будто это было вчера.

Это был вечер, я проводил свое замечательное одиночество у себя дома и ни в чем не нуждался, как вдруг раздался звонок от моего “большого брата” с работы. Поскольку мы с моим товарищем – начальником были знакомы давно, начиная еще с летной школы, где вместе учились летать, я был первый чью кандидатуру он выдвинул на всеобщем собрании. Я с радостью отправился на подготовительную базу, где провел около шести месяцев.

После этого я оправился на свою станцию, которая меня уже ждала в двух тысячах восьмисот световых годах от Земли вблизи черной дыры. Именно в этом и состояла моя миссия на станции, на достаточно близком и более – менее безопасном расстоянии от нее я провожу исследования и различного рода эксперименты. Ракета, как и сама станция была рассчитана только на одного пассажира. С той целью, чтобы никто и ничто не мешало в работе, как мне сказали, у меня на этот счет были другие мысли, но жаловаться не приходилось. Даже на самой Земле я не особо нуждался в кампании. Я хотел только холодного единения с чем – то не тронутым с тем, до чего грязные руки человека еще не добрались.

Космическое пространство всегда меня завораживало. Еще маленьким, я понял, что хочу посветить свою жизнь этой великой тайне, эта бесконечная тьма меня пугала и в тоже время привлекала своей таинственностью и неизвестностью. Стоя на улице, в ужасный мороз я мог часами смотреть в бесконечность, утопая в ней, не замечая того, что мои конечности становились кусками льда, не принадлежащими мне.

Уже в старших классах я отлично знал астрономию, которой занимался самостоятельно, а также я старался поддерживать постоянно идеальную физическую форму, потому что, как будто в глубине души знал, что тот момент настанет и я окажусь там.

Это стало на уровне помешательства, но мне было уже понятно, что в этом будет заключаться моя жизненная цель, добраться до космоса.

Попав за счет своего усердия в летную школу и став хорошим пилотом, мне казалось, что я совсем близко, но это было ошибочное мнение. Несколько лет подряд я летал все чаще и чаще, но я никак не мог попасть ни в одну космическую программу. Бесчисленное количество медкомиссий и психологических тестов, что – то или кто – то, никак не мог меня пропустить туда.

В конце концов я добился своего, меня взяли на международную космическую станцию, это была моя первая миссия, в тот день я был самым счастливым человеком.

Счастье продлилось чуть больше года, но это было лучшее время в моей жизни. Прибыв обратно на Землю, на меня навалилась тоска с депрессией, у меня отняли как будто, что – то важное, как можно скорее я хотел вернуться. И мне предоставили эту возможность еще два раза. Я был достаточно опытен для моей очередной задачи, был полон решимости и энтузиазма.

Во время полета до места назначения, который продлился почти четыре месяца, я провел в специальной капсуле. Она снабжала меня во время сна всем необходим, поддерживая жизнедеятельность моего организма.

На самой станции было все, что нужно для жизни и слава современным технологиям и их создателям в моем новом доме была искусственная гравитация. К некоторым нюансам поначалу нужно было привыкнуть, например вместо душа для поддержания гигиены, на станции был отпариватель, некая камера пыток в которой я никак не мог нормально настроить количество подаваемого пара, но я всегда успокаивал себя тем, что хорошо и эта система хотя – бы есть. Еда была достаточно разнообразной, но и весьма специфической. Поскольку, скоропортящиеся продукты, было бы не разумно посылать на станцию, которая ждала своего хозяина больше двух лет, была разработана еда специальным образом для подобных случаев. Все продукты были изменены на молекулярном уровне, какие – то просто в дегидрированной форме, другие – же были в виде экстрактов и эфирных маслах, все они хранились в капсулах, на которых было написано наименование продукта. Мне же всего лишь нужно было смешать ингредиенты по данным мне рецептам с нужными пропорциями и получалось то блюдо, какое я себе сам пожелаю. Вся миссия была очень автоматизирована, до такой степени, что иногда я чувствовал себя даже лишним.

Первый раз я почувствовал эту отрешенность окружения от меня самого, как только прибыл к станции, вроде бы и сидел за штурвалом своего корабля, но мне всего лишь нужно было в нужное время нажимать кнопочки. – Нажмите на “C7” на приборной панели номер 1 с правой стороны через 3…2…1…пуск. – Велел мне бортовой компьютер, каждый раз когда нужно было принять участие в его очередной, как я это называл “авто – беспомощности.” Надеясь, что это его не сильно обижало, поскольку я относился к нему как ко второму участнику нашей миссии. Во время прохождения инструктажа, меня предупреждали, что машине дали искусственный интеллект, чтобы он учился во время нашей общей работы и совершенствовал свой так называемый мозг. Но за все время нашего путешествия мне кажется, он не сильно менялся, хоть иногда и проскакивало что – то