Жилой комплекс «Горный хрусталь» и все произошедшие в немсобытия – вымысел автора. Как и все персонажи этой книги.

Эва проснулась от собственного храпа. Раскатистого,громкого, клокочущего, с хрюканьем на вдохе и кряканьем на выдохе. Так могхрапеть столетний старик или гайморитчик, но только не молодая здороваяженщина, к коим Эва относилась. Но она храпела! После не очень удачнойринопластики позорное хрюканье-кряканье вылетало из нежного Эвиного рта каждуюночь. Позорное, потому что эти раскатистые трели не вязались с ее имиджем САМОЙПРЕКРАСНОЙ ЖЕНЩИНЫ НА СВЕТЕ и титулом БОГИНИ, присваиваемым ей из года в годчитательницами журнала «Эль».

Эва привстала с кресла, чтобы проверить, не слышал ли ктожутких звуков, но, на ее счастье, все пассажиры самолета спали. С облегчениемпереведя дух, она опустилась обратно на сиденье, наклонилась, чтобы поправитьплед, сползший на пол, и тут же уперлась огромными силиконовыми грудями вспинку впереди стоящего кресла.

«Черт, черт, черт! – выругалась Эва мысленно. –Зачем я согласилась на эти дыни? Со среднестатистическим вторым было бы гораздоудобнее!» Но Дуда, ее агент и лучшая подруга, настояла на четвертом, внушивсвоей подопечной мысль о том, что если она с возрастом поправится хотя бы напару килограммов, то со своим вторым будет похожа на клизму. А так как Эва всюжизнь мечтала иметь фигуру под названием «песочные часы», то согласилась накошмарные по размеру имплантаты. Теперь мучается!

Стоило Эве втиснуть свои груди между креслом и коленями исхватить наконец плед, как к ней на плечо опустилась рука с устрашающедлинными, матово-черными, украшенными стразами ногтями.

– Дуда, как ты меня напугала! – выдохнула Эва,хватаясь за сердце. – Ты чего бродишь?

– Я должна тебе кое-что сказать… Что-то нехорошее…

– Ты слышала, как я храпела? – опасливо протянулаона. – Или кто-то другой слышал?

Дуда отрицательно замотала головой и трагическим шепотомвыдала:

– У нас страшное несчастье…

Зная, как Дуда любит драматизировать, Эва сразу решила, что«страшное несчастье» окажется всего лишь мелкой неприятностью, посему спокойнопоинтересовалась:

– Что-то с гримом?

– Хуже, – выдохнула Дуда. – Пошли… Толькотихо, чтоб никого не разбудить…

Эва осторожно сползла с кресла, шагнула в проход и пошла заДудой в хвост салона.

Самолет, на котором они летели, был маленьким, поднимающимна борт не больше пятнадцати пассажиров. Принадлежал он компании «Дары Севера»,специализирующейся на изготовлении и продаже меховых изделий, кои Эва должнабыла рекламировать в течение ближайшего года. Гонорар ей посулили немыслимый,из-за чего она, собственно, и согласилась работать на малоизвестную фирму – впоследнее время она сотрудничала только с гигантами косметической индустрии исетью ювелирных магазинов «Диамант». Всякие мелкие заказчики, типапровинциальных шоколадных фабрик, пивных компаний из ближнего зарубежья,китайских фирм – производителей бытовой техники, только мечтали о том, чтобы ихтовар рекламировала САМАЯ ПРЕКРАСНАЯ ЖЕНЩИНА НА СВЕТЕ. Но они не могли себеэтого позволить, так как Эва была не просто «вешалкой» или безликой куклой изкаталога – она была богиней глянцевых журналов, властительницей душ фотографови идолом тысяч начинающих моделек…

Но генерального директора «Даров Севера» не смутил ни еестатус, ни сумма затребованного гонорара. «Нашей компании нужны именно вы!» –сказал он, подписывая контракт, где фигурировали цифры с шестью нолями. Былотолько одно условие, на котором заказчик настаивал: съемки рекламного ролика и фотосессиядолжны проходить в определенном месте, а именно в поместье владельца фирмы(расположенном не на севере, как следовало ожидать, а на юге: где-то в горахКавказа). Как раз туда они сейчас и направлялись. Они – это Эва со своейпривычной свитой и команда рекламщиков, к которым присоединилась то лиассистентка, то ли секретарша хозяина фирмы. А так как вылететь пришлось вчетыре ночи, все уснули сразу после посадки, и теперь, идя по проходу в хвостсалона, Эва слушала разнотональное похрапывание.

– Куда ты меня привела? – шепотом спросила Эва,закончив путь у туалета – именно он находился в хвосте салона. – В сортир?

Дуда, ни слова не говоря, взяла Эву за плечи, развернула напол-оборота и подтолкнула к стоящему особняком креслу. На нем сидел мужчина, лицокоторого скрывали длинные нечесаные волосы, упавшие с затылка на лоб испускавшиеся до середины груди.

– Вот, – коротко сказала Дуда, ткнув в незнакомцапальцем.

– Что «вот»? Это наше страшное несчастье? Какой-тоспящий бомж? – Эва не без брезгливости покосилась на грязнущие джинсымужчины и вытянутые резинки его несвежих носков. – Да, я понимаю, человекэтот мало приятен, но зачем же драматизировать…

Дуда шагнула к мужчине, убрала с его лица волосы. И тут Эваувидела то, что так напугало подругу: огромную рану на шее, из которой на грудьнатекло кровавое пятно, похожее на манишку. Зрелище было кошмарным!

– О господи! – Она отшатнулась. – Что с ним?

– Мертв.

– Конечно, мертв! – раздался за их спинами молодоймужской голос. – С такой раной долго не протянешь!

Когда Эва обернулась на голос, то увидела перед собойвысокого парня с мелированным чубом и тщательно ухоженной щетиной – он вскочилс ближайшего кресла.

– Привет, – бодро проговорил парень. – Менязовут Аполлон. Можно просто Пол.

Эва и Дуда растерянно кивнули. Аполлон же шагнул к покойникуи принялся рассматривать рану. По прошествии минуты он вынес вердикт:

– Подошли сзади, задрали голову, чиркнули по шее острымножом… А вот и он! – Пол подошел к столику, уставленному посудой:тарелками, чашками, фужерами, графинами, в одном из них, наполненномапельсиновым соком, рукояткой кверху торчал нож. – Для резки фруктов…Самый острый из имеющихся в наличии…

Дуда потянулась к рукоятке, чтобы рассмотреть орудиеубийства, но Пол перехватил ее руку:

– Нельзя! Вдруг остались отпечатки!

– Да, действительно, – растерянно протянула Дуда,отдергивая руку. – Я не подумала об этом…

– Вы знаете, кто этот чувак? – спросил парень,указывая на тело.

Дуда наклонилась к мертвецу, отдернув штору из волос,посмотрела в его лицо и покачала головой:

– Нет, он не из нашей команды.

– И не из нашей.

– А вы, собственно, кто? – Дуда смерила Пола неочень почтительным взором. – Стюард, что ли?