Родилась и выросла она в Митине. Окончив школу начетверочки, поступила в педучилище (там был самый маленький конкурс, вот ипошла), отучилась в нем два года, защитила диплом. Получив корочки на руки,забросила на самую верхнюю полку антресоли и больше о них не вспоминала. Преподаваниеоказалось не ее призванием. А что было ее, она и сама не знала. Ребенок безталантов – так о ней говорили все, включая отца, который сам отличалсячрезмерной одаренностью: и рисовал, и играл на гитаре, и пел, и пек самыевкусные на свете пироги. Но Веля (именно так ее звали родные) пошла в мать, наредкость бездарную женщину, однако в отличие от нее была весьма посредственнавнешне: матушка отличалась небывалой привлекательностью, за что, собственно, еелюбил муж, а также сосед по лестничной клетке, к которому она в итоге ушла отсвоего талантливого супруга…

Веля окончила училище в девятнадцать. Два года сидела уродителей на шее, подрабатывая распространением биодобавок, пока мать непристроила ее в косметический магазин своей старой приятельницы.

Магазин только готовился к открытию. Продавщицы покарасставляли товар по полочкам, а его хозяйка Маргарита Павловна занималасьорганизацией презентации, на которую, кроме гостей, пригласила еще ипрофессионального фотографа.

В день открытия продавщицам выдали униформу: хорошенькиекорсетные платьица и цветные парики. Веле достался черный. А так как от природыона была желтоглазой шатенкой, то смоляные волосы ужасно не шли к ее бледномулицу. Пришлось девушке ярко накраситься: нарисовать брови, обвести глаза, агубы сделать вишневыми. Сделав непривычный макияж, Веля встала перед большимзеркалом и, внимательно рассмотрев свое отражение, констатировала:

– Я стала похожа на проститутку…

– Ты стала похожа на человека, – не согласилась сней одна из коллег. – Тебе очень идет. Посмотри, когда акцент на глазах игубах, незаметно, что у тебя длинный нос!

– Только с грудью надо что-то сделать, – подалаголос другая. – Корсет предназначен для того, чтобы утягивать талию иподнимать грудь. С талией у тебя все в порядке, а вот поднимать нечего…

– И что же делать? На пластическую операцию нет ниденег, ни времени…

– Ничего… Мы тебя сейчас за две минуты прооперируем. Исовсем бесплатно. – Она отстегнула от своей кофточки плечики, сунула их ввырез Велиного платья со словами: – Поролон – это силикон для бедных!Рекомендую…

Веля хотела вытряхнуть из выреза этот «силикон», а лицоумыть, но тут в подсобку заглянула Маргарита Павловна и зычно крикнула:

– Девки, на выход! – Увидев, что Эвелиназамешкалась, она рявкнула: – И быстро! Фотограф ждет!

Он и вправду ждал: стоял в зале с нацеленным фотоаппаратом.Аппарат был отличным («Никон» с большим объективом), а фотограф плохеньким:щуплым, маленьким, с куцым хвостиком на затылке, желтоватой щетиной, бледнымртом, близорукими глазами и противной волосатой родинкой на щеке… И одет былкак-то бедно: в джинсики потертые, кеды стоптанные, рубашонку фланелевую икуртенку из кожзама. Даже не верилось, что он профессиональный фотографэкстра-класса (именно так отрекомендовала его Маргарита Павловна).

– Ну-ка, девицы, улыбнитесь! – вскричал он, увидевдевушек сквозь призму фотоаппарата. – Дядя вас щелкнет!

«Девицы» послушно растянули рты. И только Эвелина сомкнулагубы и отвернулась – она не любила фотографироваться. Но она все же попала вкадр! И в тот миг, когда изображение неумело накрашенной продавщицы перенеслосьна пленку, колесо Фортуны со скрипом повернулось в Велину сторону. Судьба еебыла предрешена. Теперь ей оставалось подождать два дня, чтобы узнать об этом…

* * *

Когда Эвелина пришла на работу после выходных, ее сразупозвала к себе в кабинет Маргарита Павловна.

– Ну, девонька, поздравляю, – сказала она, кактолько Веля появилась на пороге. – Тобой заинтересовался фотограф… –Маргарита Павловна кинула через стол глянцевый снимок. На нем была изображенасурово нахмуренная Эвелина. – Сказал, что у тебя необычное лицо. Просилтебя приехать к нему в студию. – Она перевернула фотографию, на обратнойстороне которой обнаружилась запись, и ткнула в нее пальцем: – Вот адрес. Поезжайпрямо сейчас. Я тебя отпускаю.

– Но это какая-то ошибка…

– Я тоже так думаю. Но съездить ты должна. Я этомузаморышу с «Никоном» обещала… Так что дуй давай! – Она махнуларукой. – Но завтра чтоб была на работе!

И Веля дунула.

Студия располагалась на станции метро «Первомайская». Вгрязно-желтом девятиэтажном доме, что стоял в двух шагах от подземки.

Веля зашла в первый подъезд, поднялась на последний этаж,постучала в дверь под номером 36 – звонка она обнаружить не смогла.

Открыли не сразу, а только спустя несколько минут.

– Кого тебе? – неприветливо спросил хозяинквартиры, вырисовываясь на пороге.

– Вас, – растерянно протянула Веля.

– Ну и чего тебе от меня надо?

– Вы хотели видеть вот эту девушку? – спросила онаи показала ему свою фотографию.

– Хотел, а тебя на кой черт прислали? Сказать, что онане сможет прийти? Так можно было бы позвонить…

– Она – это я.

– Не понял…

– На снимке я! – Веля стукнула себя кулаком вгрудь. – Я, понятно?

Фотограф отошел на шаг, прищурился.

– Не может быть, – отрезал он. – Я знаю, чтонекоторые дурнушки могут прекрасно получаться на фото, но чтоб такая серая мышьвыглядела королевой…

Обиженная Эвелина развернулась, чтобы уйти, но фотографсхватил ее за локоть и втащил в квартиру.

– Тебя как зовут? – спросил он, едва девушкаоказалась в прихожей.

– Эвелина.

– Давно себе такое имя придумала? – хмыкнул он.

– Меня так зовут, хотите, паспорт покажу?

– Хочу.

Веля сунула ему в нос свой паспорт.

– Ну ваще… класс! – выдохнул неверующий фотограф,изучив все его страницы. – Эвелина! Готовый псевдоним для модели… А меняИннокентий… Можно Кеша и на «ты».

– Очень приятно, – буркнула Веля.

А Кеша тем временем нырнул в комнату и крикнул уже оттуда:

– Иди сюда! Сейчас фотографироваться будем…

Веля проследовала за Кешей в пятнадцатиметровое помещение,уставленное диковинной аппаратурой.

– Это мое фотоателье, – сказал Кеша, кидаясь ктреноге, на которой был закреплен давешний «Никон». – Я сейчас ищу новоелицо. Те девушки, которых все снимают, до того похожи, что смотрятся каксестры… Банальные красотки всем надоели. Посмотри, что на Западе творится.Евангелиста, Терлингтон, Кэмпбелл – они небезупречны, но как хороши! Линдавообще не женщина, а сказка! В жизни такая никакая, но на фото… Богиня! –Кеша выставил свет, приладил какие-то зонтики, очень похожие на те, с которымистарушки ходят летом, чтобы спрятать свои морщинистые лица от солнца. – Ау меня сейчас заказ от фирмы, производящей бижутерию и прочие аксессуары…Побрякушки у них экзотические: всякие перья, железяки витые, куски кожи. Ихдолжна рекламировать особая девушка. Непохожая на всех… – Он указал Велена стул, стоящий в центре освещенного пятачка: – Садись.