Из этой книги читатель узнает об исчезнувшей стране и исчезнувшем народе, который, подобно мифическим атлантам, в краткий — с точки зрения мировой истории — миг исчез, словно и не существовал никогда.

Эта страна — крестьянская Россия. Революционная пучина поглотила ее почти без следа — маленькие сохранившиеся над океанской гладью островки не в счет.

Населявший ее народ, как и всякий народ на земле, был уникален. Его традиции и обычаи формировались веками и, казалось, укоренены столь глубоко, что выкорчевать их невозможно. Но так только казалось — большевистский эксперимент, поставленный над крестьянством, за несколько десятилетий разрушил самобытную культуру русской деревни.

Она была ни хороша, ни плоха — культура не может быть хорошей или плохой, — но другой такой не было. И вероятно, уже не будет.

Насилие, совершенное над культурой в прошлом, жестоко отозвалось в будущем. Современный житель русской деревни, за малым исключением, — это Иван, не помнящий родства. Он плохо знает свои корни, поверхностно знаком с бытом своих предков, порой не понимает и оттого весьма вольно трактует сохранившиеся обычаи. Всего этого уже не вернуть, прерванную связь времен в естественном ее виде восстановить вряд ли возможно.

Но вот знать, как жили предки, о чем думали, к чему стремились, современному человеку необходимо — хотя бы для того, чтобы в наш век формальной религиозности обрести понимание смысла собственного существования, которое ко многим приходит через осознание своего места в череде поколений.

Не исключено, что это же стало одним из побудительных мотивов возникновения в России во второй половине XIX века народоведения — научной дисциплины, изучающей этнографию собственного народа. Одной из ярчайших представительниц народоведения стала Ольга Петровна Семенова-Тян-Шанская — дочь знаменитого путешественника. Для того чтобы проводить научные исследования, ей незачем было отправляться в далекие экспедиции — объекты ее наблюдений жили рядом, а многие из них служили в отцовском имении, где она провела большую часть отпущенных ей лет.

Сейчас невозможно сказать, когда, почему и как возник у нее грандиозный замысел показать жизнь русского крестьянина во всем ее многообразии, со всеми подробностями, ничего не скрывая, ничего не приукрашивая, — словом, такой, какая она есть на самом деле. Но факт остается фактом — О. П. Семенова-Тян-Шанская принялась записывать все, что так или иначе могло иметь отношение к крестьянскому быту, и собрала громадный массив сведений. Сейчас, через сто с лишним лет после того, как она приступила к работе над своей книгой, — это ценнейший источник о жизненном укладе русского крестьянства, одинаково интересный и специалистам, и простым читателям.

Из книги мы узнаём, что крестьянин среднего достатка владел немалым хозяйством, в котором имелись три лошади, пятнадцать овец и прочая скотина; узнаём, что сколько стоило — начиная от постройки каменного дома и заканчивая сечкой для капусты; каков был бюджет семьи и что, оказывается, между мужем и женой существовало разделение имущества; как сватались и почему, вопреки сложившемуся у нас мнению о целомудрии дореволюционной деревни, часто сожительствовали до брака; в каком возрасте женились и выходили замуж, какое приданое давали за невестой; как часто муж бил жену и за что; как вынашивали, рожали и воспитывали детей; что ели и пили, во что одевались; чем болели и как лечились; как работали и веселились; сколько стоила та или иная работа и какие существовали подсобные промыслы; какие платили подати и как переживали колебания цен… И многое, многое другое.

К сожалению, болезнь помешала О.П. Семеновой-Тян-Шанской закончить свой труд, но и того, что сделано, достаточно, чтобы мы с благодарностью вспоминали ее имя.

Умерла Ольга Петровна в 1906 году, в возрасте 43 лет. Спустя восемь лет после ее смерти в очередном томе «Записок Императорского Русского географического общества по отделению этнографии» была издана «Жизнь “Ивана”», подготовленная ее коллегами на основании оставшихся тетрадей и записных книжек. Причем в том вошли законченные главы, наброски к ненаписанным главам и планы, которым так и не дано было осуществиться, — как единый текст, без четкого разделения.

С годом выхода из печати «Жизни “Ивана”» не повезло. Вскоре разразилась Первая мировая война, и книга мало кем, кроме специалистов, была замечена, а после революции 1917 года о О.П. Семеновой-Тян-Шанской и ее труде надолго забыли. Лишь спустя восемьдесят один год после первого выхода в свет «Жизнь “Ивана”» была переиздана репринтным способом в Рязани, неподалеку от которой и расположена Гремячка — село, ставшее основным объектом исследования Ольги Петровны.

В настоящем издании исправлены некоторые недочеты издания 1914 года. В частности, текст книги разделен на две части: в первую вошло описание жизни собирательного персонажа Ивана, во вторую — наброски, посвященные крестьянскому быту. При этом полностью сохранена прежняя последовательность текста, а также вступительная статья к изданию 1914 года. Все планы к написанным и ненаписанным главам помещены в приложении под заголовком «Программа сообщения сведений о быте крестьян», данном самой О. П. Семеновой-Тян-Шанской.

Вчитаемся в эту книгу, вглядимся в нее, как в зеркало из далекого прошлого. И кто-то, возможно, увидит в своем отражении новые черты и удивится тому, что не замечал их раньше.

Когда человек в сорок лет умирает и перед оставшимися сверстниками и друзьями его жизнь видна, как долина с горы, то невольно думается, стоило ли жить? «Вкушая, вкусих мало меду и се аз умираю»[2] … Каждое желание, каждое слово ушедшего хочется исполнить, выполнить завет — хоть немного отсрочить забвение и непроглядную тень, грозящую рано или поздно всякому смертному.