Лондон, апрель 1816 года

– О, ради бога, миссис Кэт, выйдите! Давайте, наконец, покончим с этим. – Джейн Лаундз убрала с глаз темные мокрые пряди. Шел дождь. Точнее, ливень. Небеса разверзлись пять минут назад, а она стояла во дворе отцовского дома, возле конюшни, уже почти десять.

Самой Джейн дождь не мешал. Стоит ли беспокоиться по поводу мокрых волос или испорченного платья? Можно смириться даже с запотевшими стеклами очков, но промокшая книга – это недопустимо. Следовало как можно скорее вернуться в дом и высушить возле камина переплетенный в кожу томик. Она спрятала книгу под мышку, а двумя руками крепко сжала деревянную миску.

Прищурившись, вгляделась в серую мглу. Тихое мяуканье подсказало, что призыв услышан: вдоль длинного приземистого здания к Джейн бежала ободранная коричневая кошка. Очевидно, чувство голода оказалось сильнее дождя.

– Ага, вот, наконец, и вы.

Несмотря на все усилия, Джейн так и не смогла сдержать улыбку. Она не хотела улыбаться этой кошке, не хотела отвечать за ее судьбу ни в дождь, ни в ясную погоду. Да и вообще заметила животное совершенно случайно, когда две недели назад пришла в конюшню, чтобы взять лошадь и покататься верхом по парку. Неожиданно выяснилось, что это не просто какая-то одинокая свободная кошка, а кошка с котятами! Пушистые комочки выглядывали из-за куста, явно ожидая возвращения матери. Присутствие котят и голодный вид их кормилицы мгновенно развеяли все возможные сомнения: Джейн побежала в кухню и попросила миску еды.

С тех пор они с миссис Кэт каждое утро встречались на одном и том же месте, а сегодня, впервые за две недели, пошел дождь. Джейн решила впредь оставлять книгу дома.

Присев на корточки, она поставила миску возле стены. Кошка не стала дожидаться нового приглашения и набросилась на угощение.

– Ах ты, жадина. – Джейн покачала головой. – В детстве я ела точно так же. – Она засмеялась. – Надо постоянно тебя кормить, чтобы котятам хватало молока, вот только мокнуть под дождем не очень приятно.

Она погладила кошку по голове.

– Как поживают детки? – осведомилась любезно Джейн, не обращая внимания на стекающие с носа капли.

Ответом послужило громкое чавканье.

– Вижу, миссис Кэт, вы очень заняты. – Джейн заботливо поправила книгу. – Должна признаться, что совсем вам не завидую. Растить детей в одиночку, без поддержки со стороны мистера Кэта, должно быть, очень нелегко.

Не обращая внимания на благодетельницу, кошка продолжала есть.

Джейн пожала плечами.

– Что ж, понимаю. Поэтому сама я твердо решила остаться свободной и продолжить дело Мэри Уолстонкрафт.

Кошка подняла голову, прищурилась и посмотрела вопросительно, словно усомнилась в справедливости утверждения.

Джейн вскинула брови.

– Знаю, знаю, о чем вы думаете, миссис Кэт. Да, Мэри Уолстонкрафт была замужем. Факт, разумеется, известный. Но из этого вовсе не следует, что я обязана последовать ее примеру. Полагаю, что смогу принести обществу значительно больше пользы, если не стану отвлекаться на мужчину и детей.

Кошка снова оторвалась от еды, и на этот раз в ее взгляде читалось откровенное осуждение. Может быть, она уже успела познакомиться с леди Лаундз – мамой своей благодетельницы? Джейн смахнула с очков дождевые капли.

– Кстати о замужестве, – продолжила она, как только кошка снова сконцентрировалась на еде. – Моя подруга Кэсси выходит замуж, и сегодня предстоит отправиться в деревню на свадьбу, так что на некоторое время встречи придется прекратить.

Кошка недовольно махнула хвостом.

– Не обижайтесь, – попросила Джейн. – Как ни старалась, не смогла ее отговорить. Похоже, бедняжка отчаянно влюблена в своего Джулиана, а некоторым людям просто суждено быть вместе. Люси, кажется, тоже так считает, а ведь она из-за своей любви стала герцогиней. – Уточнение прозвучало с нескрываемой насмешкой.

– Но не волнуйтесь, миссис Кэт, – продолжила Джейн. – Я уже договорилась с кухаркой Анной: она согласна кормить вас во время моего отсутствия. Обещала каждое утро приносить самые вкусные объедки и…

– Мисс Джейн! – сквозь дождь и туман донесся голос той самой кухарки.

Джейн быстро поднялась и посмотрела туда, откуда послышался призыв.

– Анна, это ты?

Вскоре из-за угла конюшни показалась и сама добрая женщина. Прикрываясь от дождя ладонью, она вглядывалась в беспросветную мглу.

– Мисс Джейн? – служанка остановилась. – Вот вы где. Так и думала, что надо искать здесь. Матушка велела непременно вас привести; они с Элоизой уже весь дом перевернули.

Элоизой звали горничную Джейн – ту самую, которой нередко приходилось участвовать в поисковых операциях, если леди Лаундз не удавалось найти сразу свое единственное дитя.

– Что ж, надо идти. Бедная Элоиза! До свидания, миссис Кэт. Как только вернусь со свадьбы, сразу вас навещу. Надеюсь увидеть котят здоровыми и упитанными. Анна непременно о вас позаботится. Правда, Анна?

Круглое лицо кухарки расплылось в улыбке.

– Конечно, мисс.

Кошка подняла голову и согласно кивнула.

Анна поправила мокрые волосы.

– Слышала, как леди Лаундз говорила Элоизе о важной беседе, которую они с мистером Лаундзом намерены провести с вами перед отъездом в деревню.

Джейн поморщилась. Этого еще не хватало! Разговор с матушкой никогда не сулил ничего хорошего, а уж если она привлекала на помощь отца, значит, дело обстояло по-настоящему серьезно.

– Хотелось бы знать, что именно родители собираются обсудить.

Анна наклонилась и погладила кошку.

– Кажется, речь пойдет о миссис Банбери.

Джейн нервно вздохнула.

– О миссис Банбери?

– Да. Это ваша новая компаньонка, не так ли, мисс?

Джейн торопливо кивнула.

– Да-да, конечно.

Крепко прижимая книгу, не обращая внимания ни на глубокие лужи, ни на мокрый подол, она бегом бросилась к дому.

Миссис Банбери действительно была ее новой компаньонкой. Той самой, которой предстояло сопровождать Джейн в графство Суррей, на свадьбу подруги Кэсси. Если маме срочно понадобилось поговорить о миссис Банбери, значит, случилось что-то неладное.

Потому что миссис Банбери не существовало в природе.

Гаррет Апплтон внимательно посмотрел на только что законченное письмо и глубоко вздохнул. Все как всегда: банковский чек и несколько ненужных строчек, продиктованных извечным чувством вины.