Красивый, загадочный, опасный сосед

Елена Асланова

Глава первая

Глубокая ночь. Такси в мертвой тишине, не считая хруста гравия под колесами, двигалось по улице спящего города в сторону дома Оливии. Некоторые придорожные фонари не работали, и машина буквально въезжала в темный участок дороги и выезжала под тусклый свет. Слабому освещению фар такси было не тягаться с осенним туманом и с мелким моросящим дождем, поэтому водитель в попытке разглядеть дорогу буквально налег на руль и, заострив взгляд, нахмурил брови.

— Девушка, вам точно сюда? — спросил таксист с беспокойством в голосе и чуть не обернулся к ней, ожидая ответа, но удержался от этого опрометчивого шага — все-таки он был за рулем. — Никогда не был в этом городе.

— Считайте себя везучим человеком, — задумчиво проговорила она, когда ей удалось рассмотреть знакомые заборы частных домов. — Езжайте прямо и поверните возле аптеки направо. Через два дома покажутся зеленые ворота. Там и нужно остановиться.

— Хорошо, — почти повеселел водитель, когда понял, что ему не придется ехать дальше.

Уж больно зловещим показался ему этот городок, особенно ночью и во время моросящего дождя. Он практически ощущал холод улицы и уже понял, что к утру снова заболит поясница. Таксист не был любопытным человеком, но все же задал вопрос:

— Вас ждут здесь?

Оливия чуть не сказала, что ее ждали с дипломом учителя начальных классов, а не с двухнедельным ребенком на руках, который к ее счастью спал. В противном случае она и понятия не имела, как успокоить его.

— Да, меня ждут, — соврала она. — Остановите, пожалуйста, здесь.

Фары такси выхватили в темноте зеленые ворота и погасли. В тишине Оливия просунула руку в карман пальто, вытащила деньги и протянула водителю. Тот взял их, пересчитал и вышел из такси, чтобы открыть багажник.

Оливия осторожно выбралась наружу и сразу же ощутила ноябрьский холод. Она интуитивно прижала к себе ребенка и вздрогнула, когда таксист оставил у ворот большую сумку.

— Я поехал. Спасибо, что выбрали нашу службу такси «Веселая дорожка». Обращайтесь еще, — быстро протараторил таксист, двигаясь в сторону водительской двери и криво улыбнулся, глядя на закутанного в одеяло ребенка на ее руках.

— Спасибо, — коротко бросила девушка, когда он уже в спешке сел за руль и дал задний ход. — Веселая дорожка?

Необычное название службы такси вызвало в ней смех, но она быстро заглушила его. Оливия прижала ребенка к груди и краем одеяла прикрыла ему лицо, оставив место для дыхания, чтобы дождь не намочил его. Машина плавно развернулась и резко поехала обратно, успев нырнуть в ухаб. Она была уверена, что таксист, подпрыгнув на сиденье, смачно выругался. Через пять метров автомобиль успел вильнуть в сторону и скрыться за поворотом. Оливия осталась на улице одна в окружении дождя и холода, которые через тонкое пальто настойчиво пробивались к ее телу.

Сюда еле-еле доходил свет от придорожного фонаря, находящегося в двух шагах от нее. Оливия осмотрелась вокруг, хотя туман не позволял видеть дальше пяти метров. Ничего не поменялось. Те же ряды одноэтажных частных домов, деревья вдоль дороги, магазины и аптека. На соседней улице находились школа и садик. Чуть дальше — другие здания и сооружения. Население городка было таким же небольшим, как и он сам, около десяти тысяч человек.

В последний раз она была здесь год назад, когда вместе со старшей сестрой Викторией уехала в большой город поступать в институт. В отличие от нее, ей не удалось продолжить учебу. Пришлось забрать документы и вернуться домой. На то была веская причина, которая зашевелилась у нее на руках и грозилась вот-вот расплакаться. Теперь она стала мамой.

Девушка вспомнила, что кормила ребенка два часа назад и поняла, что сейчас произойдет. Не прошло и нескольких секунд, как в ночной тишине послышался требовательный детский плач. Оливия быстро вытащила ключи от двери ворот, молясь, чтобы замок был тем же, что и год назад, и с третьей попытки вставила его в замочную скважину. Механизм послушно щелкнул два раза, и девушка вместе с тяжелой сумкой и с ребенком вошла во двор.

Она торопливо подошла к крыльцу и испугалась, когда неожиданно включился свет на улице. Через секунду дверь дома открылась и вышла ее мама, Нина Евгеньевна. Женщина, пытаясь завязать пояс халата, с недоумением на лице уставилась на плачущего ребенка, а затем подняла глаза и на саму Оливию.

— Мама, привет. Никаких вопросов, пока я ее не покормлю, — произнесла Оливия и юркнула в дом, когда женщина, словно под гипнозом отошла в сторону и закрыла дверь.

Девушка аккуратно положила свою ношу на диван и раскрыла одеяло. Она почувствовала за спиной маму и мысленно готовилась к непростому разговору. Но это потом. Сначала нужно накормить и успокоить ребенка. Оливия побежала в ванную и вымыла руки с мылом. Краем глаза она заметила, как мама внимательно рассматривала ребенка, словно диковинную вещь, и обернулась к ней, пытаясь что-то сказать, но женщина была в таком состоянии, когда в голове созрел вопрос, но язык упорно отказывался задать его.

— Мама, сначала я успокою ребенка, — произнесла Оливия, когда направлялась на кухню.

Она мысленно поблагодарила всех на свете, когда приложив руку к чайнику, поняла, что вода в ней еще не успела остыть. Девушка прибежала обратно, покопалась в сумке и вытащила банку с детской смесью. Оливия отмерила нужную пропорцию порошка, налила теплой воды и взболтала бутылочку.

Нина Евгеньевна снова отошла в сторону, когда девушка присела на диван, взяла его на руки и дала бутылочку. Ребенок интуитивно захватил соску и стал жадно пить смесь. Плач мгновенно прекратился и оставил их в звенящей тишине. Было слышно лишь причмокивание ребенка. Оливия подняла глаза и встретилась с встревоженными глазами матери. Женщина смотрела так, будто видела Оливию впервые.

— Это моя дочь. Ее зовут Алиса, и она теперь будет жить с нами, — протараторила Оливия, не зная как еще ей сообщить о том, что все ее планы с учебой полетели ко всем чертям. — Ты стала бабушкой две недели назад, — добавила девушка, чувствуя себя глупо. — Я знаю, что ее появление сильно удивило тебя, но просто знай, что ты сейчас ничего не можешь изменить. Крики и ругань ничего не дадут, — добавила она, зная характер мамы. — Ребенок есть и ничего вернуть обратно нельзя. Она теперь с нами. Я сама буду заботиться о ней. Ребенок не