— Ну как, сдала? — Олька догнала меня уже у самой остановки.

— Завалила, — уведомила подругу о своём провале.

— Капец. Ну и что теперь? — раздосадовалась подруга.

— Пересдача, Оля.

— Ты думаешь он даст тебе пересдать?

— А куда он денется? — уверена я не была, прекрасно зная, КАК именно Иван Игнатьевич принимает экзамены.

Я отлично знала, что пересдача у него в принципе невозможна. Старику почти пятьдесят, а он туда же. Молоденькие девочки старались вовсю, чтобы удивить старика. Кто-то пёк пирожки, кто-то дарил подарки, а другим он ставил только если они преподнесут ему своё молоденькие тельце. Нет, я не была ханжой. Если девушка предлагает сама, то… почему нет? Но заставлять? Я не собиралась с ним спать ни за зачёт, ни за что-то другое. Исключат, значит так надо!

— А давай напьёмся, — предложила Оля.

— Давай, — махнула рукой я.

— Ты серьёзно? — удивлённо уставилась она на меня.

— Серьёзно, — усмехаясь, подтвердила я. Да, подруга была в шоке. Я никогда не пила и не соглашалась на кутёж, а тут…

— В шесть я у тебя, жди, — Оля чмокнула меня в щёку и села в маршрутку, оставляя меня дожидаться своего автобуса.

* * *

Ровно в шесть Оля уже стояла на пороге с бутылкой мартини и пакетом. Быстро нарезав лимоны, поломав шоколадку и открыв коробку конфет, мы уселись на диван, предвкушая расслабление.

Оле-то было не в новинку, а я вообще не знала, что меня ждет. Я алкоголь только на школьном выпускном пила, да и то полбокала шампанского, а тут… бутылка мартини на двоих.

— Ой, Сонька, ну не сдашь и не сдашь, пойдёшь работать, — рассуждала подруга.

— Куда, Оля? Образования у меня нет. Официанткой в ресторан? Ты посмотри на меня. У меня же на лбу написано — деревенщина.

— Да ну какая деревенщина, Соня? Ты красивая, тебе бы подкраситься и в модели можно, — гнула свою линию Оля.

— Скажешь тоже…в модели, — я рассмеялась, — ой, не могу. С моим-то выменем.

— Ну да, грудь чуть больше, чем надо, но зато какая, Соня. Ты же конфэтка, сладкый пэрсик, — поднеся пальцы ко рту, Оля причмокнула, полностью копируя говор и жесты моего хозяина по квартире Арсена. Я рассмеялась, чувствуя расслабление.

— Чуть больше? Да у меня четвёртый размер.

— Ну и что? Это даже хорошо. Тебе красиво, — спорить я не стала, понимая, что это бесполезно.

Подруга всегда настаивала на своём. Что бы ни случилось, где бы мы не оказались, она всегда гнула свою линию и имела личное представление о происходящем, а я… спокойно соглашалась, не желая спорить.

За разговорами не успели заметить, как мартини закончилось. К концу бутылки я изрядно набралась, так что во время разговора мой язык заплетался, а со стороны я себе казалась каким-то заторможенным киногероем.

— А знаешь, — философствовала я, провожая подругу к остановке — моя ммеечта у-у-еха-а-ать далеко-далеко, — гык, — чтобы никто не знал, г-г-де я.

— Ну вот и поезжай. Собирай деньги и вперед. Что тебя тут держит? — Оля, на удивление, казалась абсолютно трезвой, говорила ровно и уверенно.

— А и поеду! — решительно ответила я. — Хва-а-а-тит м-м-е-е-е-чтать.

Усадив подругу на маршрутку, я побрела домой, продолжая бубнить себе под нос о мечтах укатить в другую страну, найти работу и зажить нормально.

Вдавшись в размышления, даже не заметила перед собой препятствие в виде какого-то мужчины. Столкнувшись с ним, упала на попу, и смачно выругавшись, попыталась встать.

— Ну и мужики п-п-о-о-шли, даж-ж-ж-е не помо-о… — пыталась высказаться я, когда почувствовала сильный укол в шею. Что за…?

* * *

Просыпаться было невероятно тяжело. Голова гудела, во рту будто крыса сдохла и успела разложиться, а тело и вовсе лежало пластом, не желая прилагать усилия, чтобы подняться.

Вот оно, похмелье! — решила я.

Ну и зачем было пить? Лучше бы к пересдаче готовилась, а то не видать мне бюджета.

На чём же я лежу? Что-то холодное. На полу, что ли? Неужели вчера так и не добралась до кровати? А вот пить нужно меньше! Тогда и до кровати дойти будет не сложно.

Легла на спину, пытаясь открыть глаза. Приподняла веки и тут же их закрыла, в глаза бил яркий свет. Не сразу поняла, что свет идет из окна или…из дыры на потолке? Так, стоп! У меня что, глюки? Какое окно или дыра? Я живу на втором этаже в пятиэтажке.

Открыла глаза снова, на этот раз, перекатившись на бок. Облезлые обои на стене, ветхий стул без одной ножки, какая-то миска в углу, вероятно, для собаки, стол с серой скатертью и крыса. В ужасе я подпрыгнула и села. В голове сразу же отдалось ужасной болью.

Я не дома, но где? Что это за сарай? Попыталась сконцентрироваться, но выходило плохо, хотя попискивающая крыса мотивировала меня скорее встать на ноги и свалить отсюда. Усилием воли мне удалось осмотреться. Я в каком-то сарае с огромной дырой в крыше. Вокруг всё настолько убого, что меня аж перетрусило. Грязь и вонь, этот нестерпимый запах шёл не из моего рта, он обитал в помещении.

Оглянулась. С противоположной стороны всё выглядело не лучше. Какие-то осколки в уголке, вероятно, от разбитой банки, тумбочка с дверцей, висящей на одной петле. Всё. Мебели больше не было.

Внезапно меня накрыли воспоминания. Укол. Я столкнулась с каким-то хмырём, а потом меня укололи в шею. Меня что, похитили?

Да ну, бред! Влиятельных родителей у меня нет, выкуп платить некому, а зачем ещё похищают? Изнасилование? Вряд ли. Уже бы изнасиловали и не тащили в какой-то сарай. Тогда что?

В памяти всплыла статья, прочитанная в интернете, о том, как девушек похищали и вывозили в Турцию, заставляя предоставлять интимные услуги, или в гарем, чтобы ублажать влиятельных мужчин.

Стало смешно. Какое рабство? Двадцать первый век на дворе, об этом трубило бы СМИ, а не статейки жёлтой прессы в интернете. Да и вообще, я разве что в служанки гожусь, чем в наложницы или проститутки.

— Ну что, проснулась? — вздрогнула, услышав мерзкий мужской голос, больше похожий на каркание вороны.

Обернулась к двери и увидела высокого, худощавого мужчину с длинной бородой.

— Вы кто? И что я здесь делаю?

— Эй, Градов, тёлка очнулась, — позвал он кого-то.

— Вы что себе позволяете? — я возмутилась. Мало того, что мой вопрос проигнорировали, так ещё и обозвали. Охренеть просто.

Послышалось шуршание, и в комнату зашёл ещё один мужчина.

— Заебись, а то я думал, она уже кони двинула.