Я стояла и смотрела, как в яму летят комки земли, хороня во мне последние надежды и мечтания. По щекам струились слезы, старательно мною сдерживаемые, понимая, что не время показывать свою слабину. Народ вокруг горевал наравне со мной или делал вид. Сейчас для меня это не имело совершенно никакого значения. Я хоронила отца, точно зная, что как раньше уже ничего не будет. Он был самым лучшим, добрым, заботливым. Но проклятая болезнь свела его в могилу.

— Как думаешь, нам хватит наследства на то, чтобы выйти в свет? — послышался тихий голос моей младшей сестры Замиры.

— Без понятия, — ответила средняя, Джулия. — Главное, чтобы хватило на приданое. А то так и останемся старыми девами.

— Девочки, — возмутилась мама, и я было порадовалась, что она приструнит их, но все вышло не так. — О наследстве мы узнаем только завтра. Поверенный уже едет. Думаю, ваш отец не оставил нас без средств.

Я тяжело вздохнула и сжала руки в кулаки. К сожалению, кроме меня, никто больше не горевал по папе. Для всех он был палочкой-выручалочкой. Но когда пришла беда, все сделали вид, что слишком заняты.

— Эмили, — рядом со мной оказался Даниил и попытался взять меня за руку, но я отдернула её. — Я с тобой. Прошу, дай мне шанс.

— Шанс? — прошептала я, боясь нарушить тишину кладбища. — Я застала тебя на сеновале с одной из деревенских куртизанок. Какой шанс после этого я должна тебе дать?

— Но мы ведь любим друг друга, — попытался надавить на жалость бывший возлюбленный, заставляя меня поджимать губы.

— Тебе не кажется, что сейчас не время, — рыкнула я, и часть гостей с интересом уставились на нас.

Даниил понял свою ошибку и отошел в сторону. Я же подождала, пока могилу засыпали, положила поверх букет полевых цветов и отправилась в поместье. Впереди у меня было еще слишком много испытаний. Устраивать поминки мы не стали, исполняя последнюю волю отца. Вернувшись домой, с трудом добралась до своей комнаты и легла на кровать, давая волю чувствам. Только тут меня никто не мог побеспокоить и обвинить в слабости. Не знаю, сколько времени я плакала, но в какой-то момент поняла, что отец это не одобрил бы. Поэтому, встав с кровати, ополоснула лицо и спустилась вниз. Моя семья сидела в гостиной и обсуждала предстоящее открытие сезона.

— Мне не пойдет черный, — обиженно вопила Замира. Недавно ей исполнилось семнадцать. Внешностью она пошла в маму: невысокого роста, худощавого телосложения, с длинной русой косой, сердцевидной формой лица, карими глазами в обрамлении пушистых ресниц и губками бантиком. Замира пользовалась популярностью у мужчин, но в свет должна была выйти только в этом году.

Джулия же, напротив, имела лишнюю полноту, которая ей все же шла. Румяные щеки, пухлые губы, темные глаза и выдающийся бюст для своих девятнадцати лет создавали для неё неплохой путь к замужеству. Вот только сестренка воротила нос и ждала своего принца.

Наша матушка отличалась болезненной худобой, бледной кожей лица и вечными стенаниями о том, как мы неправильно живем. К тому же, никто из них не обладал магией, в отличие от меня. И лишь благодаря этому в моих каштановых волосах мелькали серебристые пряди, означающие, что я эмпат, умеющий влиять на эмоции людей. Фигура моя была как у мамы, и сколько бы нянюшка ни пыталась меня накормить, плотнее я не становилась. От папы мне достался синий цвет глаз и ямочка на подбородке. А еще вздорный, пробивной характер. Видимо поэтому в свой двадцать первый год я все еще не замужем.

— Дорогая, мы не будем одеваться в черное, — со вздохом произнесла матушка, заставляя меня замереть. — Ваш отец хотел, чтобы вы нашли себе мужей и родили ему внуков, так что носить траур не вижу смысла.

— Мама, как ты можешь такое говорить! — возмутилась я, заходя в гостиную. — Неужели вам так сложно надеть черное? Ты вообще отца любила?!

Отношение матери к отцу порой доводило меня до исступления. Я знала, что поженились они не по любви, а по расчету. Родители отца нуждались в средствах, а у мамы было то, что им нужно. Она же взамен получила титул. Меж тем их отношения были ровными. Они уважали друг друга, и никогда не ругались, особенно в присутствии детей. Но порой её слова и действия в отношении папы расстраивали меня, и я ничего не могла с этим поделать.

— ЭМИЛИ! — возмутилась она, недовольно хлопнув веером. — Как ты смеешь со мной так разговаривать? Твой отец, пусть земля ему будет пухом, всегда ценил в людях практичность. И сейчас моя основная задача — выдать вас замуж.

— Не стоит забывать, что еще не оглашено его завещание, — напомнила ей, стараясь сдержать злость. — Возможно, мы останемся без всего.

— Это невозможно! — заявила мать, сверкнув глазами и поджав губы. — Твой отец позаботился о нас.

— Папа нас любил! — едва не плача, произнесла Замира, и её нижняя губа задергалась. М-да, любит сестренка вызывать жалость.

— Вот что ты наделала, — вздохнула мама, глядя на Зами. — Иди сюда, дорогая, — она похлопала по сидушке дивана. — Конечно ваш папа не оставил нас без средств. Думаю, все будет хорошо.

Я вздохнула: моя семья наивна настолько, что доказать им обратное просто невозможно. И это, наверное, ещё одно отличие между мной и остальными женщинами в семье. Я скорее реалист, чем мечтатель, и смотрю на вещи так, как есть.

Неодобрительно поджав губы, я молча вышла из гостиной. Устраивать скандал не хотелось. Только не сегодня, только не в этот день. При жизни отца мы не так часто сталкивались на почве интересов с вечно недовольной матушкой. Видимо, сейчас это перестанет быть редкостью. И я, чтобы сдержаться, ушла в сад. Там под большим дубом, сидя на качелях, стала размышлять, что же нас ждет дальше. Вероятнее всего, ничего хорошего. Наша семья имела неплохой капитал, но богачами нас назвать можно с большой натяжкой. Отец был маркизом лишь во втором поколении, так что аристократы относились к нам с некоторым пренебрежением. Впрочем, папу это мало волновало — он был успешным торговцем, и все его начинания приносили доход. Мы жили в загородном поместье недалеко от столицы, не испытывали острую нужду в чем-то, и было бы стыдно жаловаться на свою жизнь. Впрочем, вопрос о замужестве сюда не входит.

К сожалению, несмотря на то, что в свет меня вывели вовремя, найти мужа так и не смогли — мой дар эмпата многих пугает и отталкивает. Никому не хочется находиться рядом с человеком, опасаясь за свои чувства. Вдруг они не реальны, а лишь навязаны мной? Отчасти я их понимаю. Но лишь отчасти. Так что пришлось просто смириться и переключиться на что-то иное: на помощь отцу в его предприятиях. Мои же сестры мечтают отхватить богатых женихов, хотя пока так же не преуспели. А я просто хочу иметь собственное дело, чтобы ни от кого не зависеть.

Мои мысли невольно вернулись к Даниилу. Наше с ним знакомство произошло на ярмарке, проводившейся у нас раз в год. Он помощник нотариуса из соседнего поместья. Красивый, веселый, обходительный. Мы как-то быстро нашли общий язык, и даже отец не был против наших отношений. Но потом я застала его с одной из деревенских девушек на сеновале. Думаю, не надо говорить о том, чем они там занимались. К тому же, у бывшего жениха хватило мозгов обвинить меня, что это я во всём виновата: если бы я не была настолько несговорчивой и строптивой, то мы были бы счастливы. А так — он мужчина, и у него свои потребности. Что ж, теперь он может удовлетворять их в полной мере.