* * *

Примечание машинного переводчика: наилучший тактический перевод включает в себя автоматический перевод терминов и фраз, включая разговорные, на легко понимаемый язык. В данной работе соблюдалась эта традиция.

История моего народа, известная как «Хроники Предтеч», рассказывалась бессчетное количество раз. И каждый рассказчик добавлял что-то свое, пока наконец я не перестал узнавать ее.

Впрочем, что-то осталось неизменным: империя Предтеч действительно не имела себе равных. С тех пор как Предвозвестники создали нас по своему подобию, мы достигли небывалых высот в науке и технологиях. Три миллиона планет процветали, а их жители были счастливы.

Путешествие, отвага, предательство и судьба.

Вот слова, вокруг которых сложилась эта история – первая из трех, которые я хочу рассказать.

Все началось с того, что однажды вечером судьба глупого Предтечи оказалась неразрывно связана с судьбами двух людей и наследием величайшего полководца. Этим глупым Предтечей был я, и это я стал причиной событий, имевших катастрофические последствия.

Все, чего я хочу теперь, – чтобы рассказ об этом наконец прозвучал и был услышан.

С Эдома на Эрде-Тайрин

Экипаж воздушного судна, поддерживая в топке малый огонь, отключил паровой двигатель. Каллиопа[1], выдав напоследок тоскливую руладу, умолкла. Впрочем, в последнее время издаваемые ею звуки больше походили на бульканье, чем на музыку.

В двадцати километрах поднимался сквозь серо-голубую дымку центральный пик кратера Джамонкин, вершину которого освещали последние лучи заходящего светила. Отливающая перламутром луна, высокая и холодная, осталась за кормой. Вокруг бурлило заполнявшее кратер озеро. Это был не прилив, не обычная рябь от ветра: со дна протянули свои толстые стебли бледные мерсы, похожие на лилии, росшие в пруду моей матушки. Но в отличие от тех лилий, красивых и безопасных, мерсы были настоящими кракенами, притаившимися в засаде. Их мясистые десятиметровые листья были сплошь покрыты черными зубьями с мое предплечье длиной.

Прямо под нами находился целый сад этих монстров, которые оккупировали весь кратер и ревниво оберегали свою территорию. Был лишь один способ безопасно пересечь их владения: музыка. Даже простенький мотивчик успокаивал мерсов, погружая в сонное оцепенение. Увы, но, кажется, наши мелодии перестали соответствовать их вкусам.

Ко мне присоединился Чакас, вертящий в руках шляпу из пальмовых листьев, и мы стали вместе следить за извивающимся и бурлящим чудовищем. Бронзовокожий Чакас, совсем не похожий на тех волосатых полузверей, которыми некогда пугал меня наставник, разочарованно покачал головой.

– Они клянутся, что использовали новейшую песню, – пробормотал он. – Нам нельзя двигаться, пока мерс не примет ее.

Собравшаяся на баке команда о чем-то ожесточенно спорила, не повышая голосов.

– Помнится, ты говорил, что эти лучшие, – заметил я.

Чакас посмотрел на меня глазами, похожими на полированный оникс, и провел рукой по густым волосам, спереди подстриженным прямоугольником, а сзади черным потоком спускавшимся на шею.

– Мой отец знал их отцов.

– Ты веришь своему отцу? – спросил я.

– Конечно, – сказал он. – А ты?

– Я не видел моего настоящего отца три года. – Я пожал плечами.

– Ты грустишь из-за этого?

– Он послал меня туда. – Я показал на яркую коричнево-красную точку на черном небе. – Чтобы научиться дисциплине.

– Шшшш-шша-а-а!

Быстро перебирая босыми ногами, к нам присоединился флорианец. Эта раса отличалась поразительным разнообразием внешности, которое, впрочем, никак не сказывалась на их умственных способностях. Этот, к примеру, едва доставал Чакасу до пояса.

Говорил флорианец мягким мелодичным голосом, изящно жестикулируя пальцами, но от возбуждения так тараторил, что я не мог разобрать ни слова.

– Он требует, чтобы вы сняли нательную броню. Из-за него мерс нервничает, – перевел Чакас.

Признаться, это предложение мне не понравилось. Предтечи всех каст практически никогда не снимают нательную броню. Эта снасть защищает нас от любых угроз, одновременно будучи и броней, и полноценным медицинским комплексом. В чрезвычайных ситуациях она способна поддерживать жизнеобеспечение Предтечи до прибытия спасателей, снабжая его всем необходимым. Нательная броня позволяет зрелым Предтечам быть на связи с доменом, получая доступ ко всем имеющимся у нас знаниям; во многом именно благодаря броне Предтечи живут так долго. Это надежные друзья и советчики.

Я обратился за советом к голубоватой фигурке, которая неизменно присутствовала где-то на периферии моего сознания и была искусственным интеллектом нательной брони.

– Это разумное предложение, – отозвалась она. – Электромагнитные поля, которые отличаются от генерируемых самой планетой, вызывают у этих организмов приступы ярости. Именно поэтому на судне установлен примитивный паровой двигатель.

Она заверила меня, что люди все равно не смогут использовать нательную броню, а она не допустит ее вредоносного использования. Остальная команда поглядывала на меня с нескрываемым любопытством. Похоже, это будет потруднее, чем мне представлялось. Как только я сниму нательную броню, он останется без питания, а сам я окажусь почти голым.

Не без труда мне удалось убедить себя, что это только сделает наше приключение интереснее.

Из тростника, затыкавшего дыры в бортах, маленький флорианец сплел мне пару сандалий.

Я был самым безнадежным из детей моего отца. Ничего особенного в этом не было, многообещающие манипуляры часто с детства демонстрируют непокорность: клеймо на куске руды, из которой выковывается настоящая каста.

Однако мне удалось исчерпать даже терпение отца, казавшееся бесконечным. Я отказывался учиться и следовать пути настоящего Предтечи: интенсивная подготовка, награды за достижения, мутация до следующей формы и, наконец, соединение с моей нарождающейся триадой… И дальше, до высот настоящей зрелости.

Ничто из этого меня не привлекало. Гораздо больше интересовали приключения и сокровища прошлого. Былая слава казалась куда ярче тусклого настоящего.

Наконец, когда мне исполнилось шесть, разочарованный моим упрямством отец продал меня семье из другой части Галактики, невообразимо далеко от туманности Ориона, где обитала моя родня.