— Уйди по-хорошему, — полушепотом попросила я, отворачиваясь от бившего в глаза света.

Не такого уж и яркого, но почему-то очень раздражавшего зрение.

— Никуда я не уйду, это моя комната, — спокойно сообщил совершенно незнакомый мужской голос.

«А где же тогда моя, если я с вечера ложилась спать именно здесь?» — хотелось едко поинтересоваться мне, но никаких сил на ехидство не было.

Их хватило лишь на то, чтобы едва слышно пробормотать любимую шутку одной моей однокурсницы:

— Если ты сейчас скажешь, что это чужой мир, а я попаданка, — плюну в рожу.

— Это наш мир. А ты — вызванная, — меланхолично ответил незнакомец.

Я не удержалась и приоткрыла один глаз — посмотреть на наглеца, решившегося без спроса ворваться в мою комнату, но голова тут же поплыла и пришлось поскорее зажмуриться. Похоже, мне не стоит спорить и возмущаться, неудачный эксперимент показал очень доходчиво, что пока я абсолютно не в состоянии не то что кого-то наказывать, но и защитить сама себя.

Да и некоторые детали интерьера, рассмотренные мною за пару секунд, пока в голове не особенно штормило, очень насторожили. Темные стены… узкое окно, вроде с решеткой? Это куда они меня переправили, на маяк, что ли?

Рядом тихо зазвенела о бокал ложечка, напоминая: кроме стен был кто-то еще. Вроде мужчина? Бред… бред! Нечего мужчинам делать в моей комнате. Или это все-таки не моя комната? А может, и мужчина всего лишь галлюцинация?

Рядом тихонько кхекнуло, подтвердив самые мерзкие подозрения: мужчина все-таки есть. И ведет себя слишком уверенно… Не дай бог, это то, о чем я даже думать не хочу… пусть шьет саван. Но сначала нужно убедиться, были прецеденты.

— Ты кто такой?

— Я замковый маг эрг Дэсгард.

— Красиво врешь, — буркнула ядовито, лихорадочно пытаясь вспомнить, что же все-таки произошло.

Водку я не пью принципиально и вообще крепкие напитки не уважаю. Да и праздника вчера не было, вот буря была — просто жуткая.

— Не имею такой прискорбной привычки, — сообщил мужчина. — А ты врешь?

— А мы уже на ты?

— Ты же первая начала, — невозмутимо хмыкнул наглец.

— Отлежусь — встану, дам в морду, — уныло пообещала я и украдкой вздохнула: судя по тому, как все плывет в голове, встать получится не скоро.

— Как отлежишься и встанешь, сразу отправишься на осенний бал, — тем же скучным голосом объявил незнакомец.

— Шутник-самоучка, — фыркнула я презрительно, — какой, к чертям, бал?

Мне дипломную писать нужно, материал собирать. Не зря же два месяца в такой глуши сижу!

— Обычный, осенний, — так же монотонно вещал невидимый собеседник, — во дворце повелителя.

— Чьего повелителя? — Я даже глаз снова приоткрыла от изумления.

И тут же побыстрее закрыла… уж очень не понравилось мне самоуверенное лицо мужчины, сидящего рядом со мной.

— Всех достижимых пределов нашего мира. — В бесцветном голосе собеседника прорезалась гордость.

А потом меня довольно бесцеремонно обняли за плечи сильные руки, приподняли с подушки голову и влили в рот горьковато-соленую жидкость. Я еще успела почувствовать, что на мне нет никакой одежды, вообще! Хотела взбунтоваться и даже рот открыла, но темнота уже жадно затягивала мой разум в свое бесплотное царство.

Где-то неподалеку скрипнула дверь, но вызванная этого уже не слышала.

— Ну, как она? — Вошедший, немолодой мужчина, с живым интересом оглядел лежащее на кушетке обнаженное девичье тело. — Подойдет?

— Все в порядке: девица, волосы длинные, глаза зеленые, лицо приятное, грудь… ну, сам видишь. С каждым годом все труднее выбирать — то страшненькие попадаются, то совсем юные девчушки, — ответил маг.

— Конкуренция… гархи ее побери, — сочувственно вздохнул вошедший. — А как насчет характера? Скандала не устроит?

— Я маг третьего круга, — заносчиво фыркнул эрг Дэсгард, — у меня никто ничего не устроит. Пара капель зелья — и будет, как котенок.

— Ну, смотри, господин на тебя надеется. Ужинать-то пойдешь?

— Зачарую все входы и пойду, — пообещал Дэсгард. — Сам же говоришь — конкуренты.

— Теперь ручку помоем… так… теперь спинку… — Две проворные тетки вертели как хотели мое тело в плоском длинном корыте, а я почему-то терпела и молчала.

Хотя точно знала, что молчать мне вовсе не хочется, а хочется выскочить из корыта, промчаться по полу, выложенному черной и зеленой плиткой, до островерхого окна и выглянуть наружу.

Потому что от того, что я там увижу, будет зависеть очень многое. Если за окном будет скалистый хребет, уходящий в море, и белеющие вдали вершины гор, то я либо жертва дурацкого розыгрыша, либо попала в прошлое, что само по себе совершенно невероятно. Либо меня сдуру украли постановщики фильма про Средневековье и назначили главной героиней. И это еще немыслимее, потому что, несмотря на довольно яркую внешность, во мне нет ни грамма кокетства или артистизма.

И это не врожденный недостаток или последствия психологической травмы, а результат отцовского воспитания. Моя мать, не выдержав бесконечных папиных командировок и экспедиций, исчезла на просторах родины, едва мне исполнилось три года. И с тех пор я сопровождаю отца по всем раскопкам, музеям, могильникам и развалинам.

— А теперь ноготочки. — Вытащив меня на широкую лавку, тетки совершенно бесплатно делали со мной все то, на что я очень редко решалась потратить кровные денежки.

Мазали душистыми мазями, растирали крепкими ручками, какими впору кожи мять, скоблили пятки и полировали ногти. А мне бы ловить момент и наслаждаться всей этой благодатью, да мешало одно «но».

Мое проклятое здравомыслие, просто зашкаливающее от ужаса перед неведомым осенним балом, о котором я и рада бы забыть, да не давали.

Они все были помешаны на этом бале, буквально все! И обсуждали его каждую подходящую минуту. А подходящими у них считались все те минуты, пока меня кормили с ложечки кашей и бульонами, расчесывали волосы, купали и массировали.

Обсуждалось все: от состава гостей и их количества до моды на декольте. Послушав эту непрекращающуюся трескотню два дня, я была просто счастлива, когда на третий в мою комнату важно вошел эрг Дэсгард.

Сел на кресло рядом с постелью и кивнул стоящей навытяжку служанке. Тетка мигом сорвала с меня одеяло и длинную доисторическую сорочку.

Как же я ненавидела эрга в те минуты, пока он внимательно, как покупатель на рынке, рассматривал мое совершенно обнаженное тело. Просто руки чесались вцепиться в его наглую морду, выцарапать эти бесцеремонные зенки.