Ната Иса

Твоя петля любви

Петля любви непредсказуемая штука. Она может связать во едино, а может и задушить…

ПРОЛОГ

Когда-то единая Империя, властвующая над всем сущим, правящая в Мире и процветании, была расколота Кровавой войной.

Настоящая бойня за власть, бессмысленная и беспощадная, принесшая много потерь, как и среди нашего народа, так и смертных. Настоящие титаны, могущества которых не знало Мироздание, сошлись на поле боя, сметающие всё и всех на своем пути.

Два брата — Два Великих Правителя, любившие когда-то друг друга, правящие плечом к плечу — словно Инь и Ян, увязли в кровавой распри, развязавшие её же сами.

Никто уже не помнит истинных мотивов, но, Азазель, считая могущество незыблемым инструментом власти, возжелал преумножить и так безграничную силу. Для этого найдя простейший способ — поглощать души смертных.

Деус ужаснулся увидев каким способом его брат собрался укреплять их правление, и не поддержал. Пытался вразумить остановиться, ведь перевесившая сила второго правителя, могла разрушить всё вокруг, на что, тот только рассмеялся. Азазель и его приспешники, уже не могли остановиться, ведь дающаяся так легко власть и сила — опьяняет.

Не оставив второму Верховному Правителю выбора развязалась Кровавая Война. Сила Азазеля стала сокрушительной, Деус не смог противостоять ему в первом сражении и был повержен. Став заложником ситуации, ему пришлось уподобиться брату и начать завоевывать земли смертных, отбирать жизни, поглощать души — увеличивая свою силу, дабы сокрушить вышедшего за рамки любой ценой.

Были и те, кто не поддерживал войну, формировались Легионы Нейтральных Армий, с приоритетом закончить бессмысленную гибель нашего народа и людей.

Истинными освободителями оказались сын Азазеля — Дарксайз, и сын Деуса — Селиус. Объединив свои силы, призвали могущественную древнюю сущность старее своих отцов — Бездну, предложив сделку: взамен за их жизни, она закончит идущую войну, остановив обезумевших отцов.

Согласившись на условия, уверяла, что превзойдет саму себя. Зачерпнув горсть земли и преломив лучик солнца, создала два ключа-портала ведущих к тюрьмам-измерениям, с изощренной ловушкой, из которой невозможно было выбраться никому, даже ей самой. Вручила каждому свой и страстно поцеловав, начала взимать свою плату.

На последних каплях сил, явившись к своим отцам, Дарксайз и Селиус разбили артефакты перед ногами своих Правителей открыв портал в их темницы, где последние так и остаются в заключении по сей день.

Рёв поверженных содрогал землю, пока их предатели-сыновья, лежали, обратив остекленевший взгляд вверх, ни капли не жалея о содеянном.

Мир ослепила вспышка ярчайшего белого света, чтоб через мгновенье, из недр вырвалась непроглядная тьма, накрывая всё вокруг. Два умерших сына шумно вздохнули, Бездна приняла дары, что ей предназначались.

Мироздание рвалось и закручивалось в петли, унося миллионы жизней, разорвав на куски когда-то единую процветающую империю. Бездна по-своему отблагодарила, воскресив Дарксайза и Селиуса, забрав их древнюю силу и привязав нити жизни к тюрьмам плененных отцов, дабы веки вечные смотрели на то что натворили.

Война не прошла бесследно, за каждым из братьев пошли последователи. Внутренняя борьба и обида нашего народа друг на друга, разделилась на две могущественные державы: Царство Света и Царство Тьмы. Третье измерение отвелось смертным, ибо что пережили люди, недолжно было никогда повториться.

Заключив договор о Мире, были заведены новые обеты, нерушимые и непоколебимые. Царство Света и Царство Тьмы поклялись исполнять прописанные пункты.

И конечно же, с веками, эти правила не раз нарушаются каждым из измерений. Некоторые случаи разбираются Верховными Правителями, но в основном поручаются в Орден Павших созданный в обоих измерениях. Оберегающий Мир и остающийся на страже порядка.

Меня зовут Демьян, я — главный потомок Азазеля, и сын Правителя Царства Тьмы — Дарксайза, а также Глава Ордена Павших. Могущественный, приводящий в трепещущий ужас только одним своим именем, разрушил свою жизнь в мгновение ока, даже не подозревав об этом, и всё из-за неё…

ГЛАВА 1

«Да, утро начинается не с кофе…», — подумала я, услышав недовольное бурчание и грохот на кухне.

За задернутыми шторами только начинало светить восходящее солнце. Откинув непослушные кудрявые волосы, потянулась за телефоном, лежавшим на прикроватной тумбе.

«Боже, 6:30, с ума сошел что ли…». Зевая во весь рот, еле встав с кровати, побрела в комнату, откуда уже доносились неизвестные мне звуки.

Увидев эту картину маслом, я сначала потеряла дар речи, но осмотрев еще раз своего парня, всего перепачканного в муке, наверное, всю посуду которую можно было достать и измазать в чем только можно, которую я вчера, кстати, мыла не щадя свой новый маникюр! Непонятные субстанции на полу, плите и холодильнике, стояла и пыталась обрести хоть какое-то подобие дара речи.

— Я тебя разбудил, прости, хотел сделать сюрприз. — сказал Коул, вытерев грязные руки об штаны, подошел и поцеловал меня в щеку.

Его чёрные волосы были припорошены мукой, он соблазнительно улыбнулся, поигрывая грудными мышцами.

Я снова перевела взгляд на него, потом на всё остальное, шумно выдохнула, вспоминая вчерашнюю генеральную уборку к моему дню рождения.

— Если сюрприз заключался в том, чтобы лишить меня дара речи — он удался. Как ты умудрился, так засрать всю кухню?! Я вчера убиралась весь день! — мое негодование, особенно с утра, достигло пика.

Все еще рассматривая масштаб трагедии, обошла своего парня на носочках, стараясь не залезть в лужи мешанины, чтобы не разнести грязь по всему дому, направилась за шваброй в кладовку.

— Вообще-то я для тебя старался! — крикнул мне в спину Коул.

Наполняя ведро водой в ванной, я пыталась взять себя в руки, «Лу, просто дыши, послушай, как льётся водичка, я бабочка, я спокойна как удав, глубокий вдох». Надев тряпку на швабру, и натянув на себя улыбку, я вернулась на кухню.

— Спасибо, я ценю твоё рвение, но ты ведь на кухню заходишь, только чтобы поесть, а все поварские умения заканчиваются на жарке глазуньи! Я помогу тебе, что ты хотел сделать?

Естественно, мне было приятно его внимание, но все мои вчерашние труды были бессовестно загажены. Поставила ведро с уже готовой шваброй на пол, распрямившись, взглянула в окаменевшее лицо Коула, увидев в прищуренном взгляде медово-карих глаз, растущий гнев.

— Проще разговаривай! Неблагодарная сучка! С шести утра пытаюсь ей тут торт испечь, с днем рождения поздравить. Тебя кто-то просил убирать вставать? Твоя недовольная рожа мне уже осточертела! Не делал ни хуя подобного, и