И. Тельман

ГОДЫ НАШЕЙ ЖИЗНИ

Документальные повести, хроники, очерки

ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ПОВЕСТИ, ХРОНИКИ

ТРИ НЕДЕЛИ ДЕКАБРЯ

В воскресенье, 10 декабря, в 6 часов вечера, в помещении бывш. театра Мусури открывается VII Всеукраинский съезд Советов...

«Коммунист», Харьков, декабрь 1922 г.

В субботу, 30 декабря, в 11 часов утра, в Большом театре открывается I съезд Советов Союза Советских Социалистических Республик.

Всех делегатов, избранных на настоящий съезд Советов СССР, просят пожаловать к назначенному времени.

Секретарь конференции полномочных делегаций А. Енукидзе

«Известия», Москва, суббота,

30 декабря 1922 г.

1

Морозное декабрьское утро двадцать второго года.

Над городом висел туман, сквозь его дымку проступали очертания припорошенных снегом домов и улиц.

Словно пробуя свои давно не звучавшие голоса, как-то особенно протяжно гудели фабричные гудки. Разбуженный город торопился на утреннюю смену. Через заводские ворота текли потоки людей. Большинство их было в шинелях. Пролетарский Харьков донашивал одежду военных лет. Другой он еще не имел.

В тихое раннее декабрьское утро человек в папахе, кожухе и в солдатских сапогах энергичным, но не очень быстрым шагом подходил к старинному дому бывшего дворянского собрания, где теперь разместился Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет. Человек этот опирался на суковатую палку, под мышкой держал потертый портфель. Из-под густых бровей молодо и задорно блестели большие карие глаза, но выглядел он старше своих сорока пяти лет, наверное, потому, что носил черную бороду.

Многие прохожие узнавали председателя ВУЦИКа.

— Здравствуйте, Григорий Иванович.

По приходу Петровского можно было сверять часы. Работницы ВУЦИКа, закончившие уборку помещения, столкнулись с ним на лестнице и привычно поздоровались.

На ходу расстегивая кожух, Григорий Иванович направляется в свою комнату. Разделся, достал из карманов очки, записную книжку, железную коробку с табаком и курительной бумагой, положил на стол, где для него уже приготовлена папка с документами к съезду Советов республики.

Закурив самокрутку и надев очки в железной оправе, Петровский погрузился в чтение бумаг. Дымок поплыл над столом, за которым он сидит, одетый в пиджак поверх гимнастерки.

Перед Григорием Ивановичем материалы съездов Советов — волостных, уездных, губернских, — обсуждавших вопрос создания Союза ССР.

Ленинская идея сформирования союзного Советского государства горячо встречена тружениками городов и сел.

В мыслях Петровского, читающего записи речей на съездах, вдруг возникла его недавняя встреча с Дубовым. Это старый товарищ, отец знаменитого начдива 44‑й. Сам Наум Дубовой, пожалуй, не менее известен. Шахтер, два десятилетия проработавший на Щербиновском руднике, член РСДРП(б) с пятого года. Начинал с малого — листовки раздавал рабочим. Потом в подполье действовал вместе с Григорием Ивановичем. Всю гражданскую воевал за Советскую власть в донецкой Красной гвардии, затем в дивизии на фронте. Теперь он строитель новой власти на Волыни, член ВУЦИКа.

Петровский с ним видится часто; встретившись, они обязательно должны переговорить по всем волнующим важным вопросам.

Несколько недель назад, во время сессии ВУЦИКа, Дубовой говорил Петровскому:

— Я так понимаю... Мировая буржуазия только и думает, как проглотить Советскую власть. Известное дело, по кускам проглотить легче. Советские республики не должны делиться на «шматки». Чтобы двигаться вперед и победить, нам нужно быть всем вместе, объединиться с Советской Россией.

Для него, делегата Дубового, объединение Советских Республик — вопрос не теоретический, а животрепещущий, выдвинутый жизнью на самый первый план.

16 октября 1922 года сессия ВУЦИКа, считая, что образование союзного Советского государства назрело практически, решает внести вопрос о создании СССР в повестку дня предстоящего VII Всеукраинского съезда Советов.

Бой стенных часов на какую-то секунду отвлек Петровского. И тут же у двери раздался голос, нарочито приглушенный:

— Григорий Иванович, разрешите! — В комнату вошел высокий человек лет двадцати пяти, в военной куртке, галифе и кавалерийских сапогах с голенищами чуть ли не до колен.

— Здравствуйте, товарищ Алексей, — сказал Петровский.

Это был один из помощников председателя ВУЦИКа — Алексей Михайлович Дубенко.

— В театре Мусури были? Антенну устанавливают? — спросил Петровский.

— Нет, пока ничего не получается.

— На три часа вызывайте связистов.

— Пятнадцать ноль-ноль, — повторил Дубенко, записывая. — Немедленно телефонограмму.

— Разговор с товарищем Фрунзе завтра в семь вечера...

Дубенко делал пометки в толстой тетради, которую всегда носил в кармане куртки.

— Да... Проверьте, пожалуйста, в ЦК Комнезама... Я просил вызвать Одинца в Харьков до съезда Советов.

Речь шла о члене Президиума Центральной Комиссии Комитетов беднейших крестьян Украины Одинце Гавриле Матвеевиче. Его, бедняка с Черниговщины, Григорий Иванович знал давно, а в последнее время они часто встречались по работе в ЦК Комнезама.

Председатель ВУЦИКа и глава украинского Комнезама стремились постоянно общаться с людьми, работающими в различных районах Украины, в разных сферах советской жизни. Кроме личных поездок, еженедельного приема сотен ходоков Петровский хотел всегда знать доподлинное мнение по всем важным вопросам рабочих, крестьян, партийцев, местных работников, делегатов.

2

Черниговская делегация выезжала на Всеукраинский съезд Советов восьмого декабря. Но Одинцу нужно было до съезда побывать в ЦК Комнезама, и Гаврил Матвеевич отправился в Харьков на несколько дней раньше. Шестого декабря он уже был в столице.

Трудовой Харьков радостно взволнован. Говорят, ждут Ленина на VII Всеукраинский съезд Советов.

Одинца направляют в гостиницу «Метрополь». Там будет жить черниговская делегация. И первый, кого он здесь встречает, — Дубовой, с которым его давно познакомил Петровский. Дубовой тоже избран на съезд Советов. Первый вопрос Одинца:

— С Григорием Ивановичем виделся?

— Нет.

— Надо его расспросить. Ленин приезжает на наш съезд. Правда ли это?

Дубовой ответил:

— По телефону будет говорить на съезде.

— По телефону со всеми делегатами? — в вопросе Одинца прозвучало удивление.

Вместо ответа Дубовой неторопливо достал из кармана аккуратно сложенный вчетверо газетный лист — это был номер харьковского «Пролетария»:

— Читай.

В правом углу