Как-то поздней зимней ночью, в час, когда все нормальные люди спят в своих постелях, на стене у городских ворот Мэнфорта, прислонившись к башне, стоял человек. Время от времени он напряженно вглядывался в темноту, осмелившуюся подступить так близко к городу. Он кутался в тяжелый теплый плащ, на голове — черная широкополая фетровая шляпа, но дрожал от холода и то и дело притоптывал на месте, стараясь хоть немного согреться.

Неожиданно издалека донесся приглушенный скрип. На улицах города и за воротами царили ночь, зимняя стужа и пустота, но на одной из южных дорог, ведущих к городу, он заметил тусклый свет. Охваченный тревогой человек поспешно прикрыл фонарь, чтобы глаза получше приспособились к темноте — и чтобы не выдать своего присутствия.

Свет медленно приближался, и скрип стал громче. Вскоре человек на стене уже различал очертания большого, похожего на коробку фургона, запряженного волами, который катил по Дороге к городу. Именно на таких фургонах торговцы со всего света привозят в город свои товары. Одинокий фонарь болтался на длинном железном крюке над сиденьем возницы, но его света хватало лишь на скудное освещение дороги усталым животным.

Разумеется, караваны никогда не путешествуют по ночам — но человек на стене и не ждал никакого каравана. Не отводя глаз от приближающегося фургона, он снял с плеча лук и натянул тетиву.

Фургон медленно катил по улице к площади у ворот, волы тяжело ступали по мощеной мостовой, разбрызгивая растаявший снег, который свалился с крыш и лежал по обе стороны дороги. Время от времени колеса оскальзывались на мокрых камнях, но фургон продолжал упорно двигаться вперед.

На сиденье возницы устроились рядышком два человека, прижавшись друг к другу в надежде согреться. Возница, приземистый мужчина неопределенного возраста с коротко стриженными волосами, одетый в черную кожу, смотрел на дорогу перед собой, такой же надежный и могучий, как волы, тащившие фургон. Рядом с ним сидел высокий молодой человек в черном шерстяном плаще с белой отделкой. Он то сонно клевал носом, то вскидывался и начинал вглядываться в темноту. Его правую щеку пересек большой уродливый шрам. Когда фургон подъехал к воротам, молодой человек окончательно проснулся и принялся изучать башни.

Человек на стене быстро нырнул за парапет, чтобы его не заметили, и вытащил стрелу из колчана на спине.

— Зря мы не заночевали на постоялом дворе, — сказал возница, когда фургон въехал на площадь. — До рассвета пара часов. Ты устал, волы еле живы, да и я тоже. А нам еще нужно добраться до Верхнего города и доставить туда остальных.

Молодой человек сердито покачал головой.

— Нет, — ответил он. — У меня здесь есть враги. Если бы мы прибыли днем, новость о нас разнеслась бы по городу за пару минут, в толпе на любой улице нас могли поджидать наемные убийцы. Нам ни за что не удалось бы добраться до ворот, я уже не говорю о Старом Дворце.

— На стене или на крыше какого-нибудь дома и сейчас может прятаться наемный убийца, Ари, в темноте мы все равно его не увидим.

— Это в том случае, если они знают о нашем приезде, — ответил юноша и окинул быстрым взглядом стену и парапет, темным пятном выделяющиеся на фоне ночного неба.

— Кажется, лорд Торибор — колдун, или я ошибаюсь?

Молодой человек фыркнул.

— Лорд Пузо? Не так чтобы очень сильный. Он предоставил заниматься колдовством Энзиту и Дришину.

— Кроме лорда Пузо, ты поклялся убить лорда Когтя, а уж он-то настоящий колдун.

— Верно. Думаю, он мог узнать о нашем приезде.

— В таком случае почему бы лорду Когтю не расставить на крышах лучников и не оказать нам очень «теплый» прием?

Юноша вздохнул.

— Он вполне мог это сделать. Но он поклялся не убивать меня в Мэнфорте и, я думаю, сдержит свое слово.

— А как насчет остальных? Вдруг кто-нибудь из них решит отомстить за Энзита и Дришина?

— Понятия не имею. Я не знаю, что известно остальным членам Общества Дракона и как они отнесутся к…

Его перебило пение тетивы. Молодой человек слишком устал и не сразу узнал этот звук, но его спутник среагировал мгновенно — он оттолкнул Арлиана в сторону с такой силой, что с головы юноши слетела шляпа, а сам тут же нырнул в другую.

Между ними просвистела стрела и вонзилась в спинку сиденья.

— Проклятие! — выругался Арлиан и потянулся к поясу, словно надеялся найти там меч. — Ворон, откуда она прилетела?

— Оттуда, — ответил Ворон и показал на лучника на стене, который поднялся в полный рост и приготовился выпустить еще одну стрелу.

Арлиан соскочил на землю, и тут же в то место, где он сидел мгновение назад, вонзилась стрела.

— Если он не дурак, то пристрелит волов, — прошептал Ворон, скорчившись возле сиденья. — Будем надеяться, что дурак. Нам легче уворачиваться от стрел.

Арлиан спрятался в тени фургона, который продолжал двигаться вперед.

— Тириф! Шибель! — тихонько позвал юноша.

Никакого ответа.

— Не буди их, — прошептал Ворон. — Они спросонок высунут наружу головы, чтобы посмотреть, что тут происходит, и угодят под стрелы.

— Мы тоже можем угодить под стрелы! Они же владеют волшебством — пусть создадут какую-нибудь иллюзию, как в Пробковом Дереве.

— Думаю, мы справимся с одним лучником без всякого волшебства, Ари.

— У меня нет шпаги, Ворон, — помнишь, он сломался в пещере? И с чего ты взял, что здесь только один лучник?

Ворон не отвечал, и Арлиан позвал:

— Ворон?

— Тише, — прошипел Ворон. — Слушай.

Арлиан прислушался и уловил топот копыт по сырой мостовой, скрежет колес…

И кое-что еще вдалеке. Шаги. Кто-то бежал по улице.

— Он там не один, — заключил Ворон.

— Я искренне сожалею, что оказался прав, — заметил Арлиан. — Ворон, у меня нет оружия.

Мимо уха Арлиана, чудом его не задев, просвистела еще одна стрела, очевидно, он не так хорошо спрятался, как полагал.

— Ты можешь воспользоваться кнутом? — спросил Ворон.

— Чтобы управлять волами, могу. Чтобы сражаться — нет.

— Тогда я оставлю его себе.

Четвертая стрела вонзилась в фургон в нескольких дюймах от носа Арлиана.

— Он стреляет только в меня, — проговорил Арлиан.

— Да, — ответил Ворон. — Кто-то его нанял, чтобы тебя прикончить.

Арлиан заметил, что голос Ворона постепенно затихает, и осторожно выглянул из-за угла фургона.