Бьянка Коул

Жестокий мучитель

Перевод: t.me/escapismbooks

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Привет, читатель!

Это предупреждение, чтобы ты знал, что данная книга — мрачный роман с агрессией, как и многие другие мои книги, а это значит, что здесь затрагиваются некоторые деликатные темы. Если у тебя есть какие-либо триггеры, было бы неплохо проявить осторожность.

Помимо жестокого и властного антигероя, который не принимает отказов, в этой книге затрагиваются некоторые деликатные темы. (сомнительное согласие, принудительная близость, деградация1, спанкинг2, эджинг3, шантаж, словесная, физическая и сексуальная травля). Как всегда, в этой книге есть ХЭ и нет измен.

Если у тебя есть какие-либо триггеры, то лучше всего прочитать предупреждения и не продолжать, чтобы что-то из вышеперечисленного не вызвало реакцию. Однако, если ни одно из предупреждений не является для тебя проблемой, читай дальше и наслаждайся!

«Жестокий мучитель» — вторая книга из серии «Академия Синдиката»

Эта книга может быть прочитана как самостоятельная и имеет счастливый конец. В истории присутствуют мрачные темы, горячие сцены, насилие, содержание, которое может расстроить некоторых читателей, и нецензурная лексика.

Все книги в серии:

#1 Порочный учитель (Оак и Ева)

#2 Жестокий мучитель (Элиас и Наталья)

#3 Греховные уроки (Гаврил и Камилла)

#4 Грязная игра (Арчер и Адрианна)

Глава 1

Наталья

Шесть лет назад…

Джинни перебрасывает волосы через плечо и наклоняется ко мне.

— Ты слышала о новом мальчике?

Я поднимаю бровь.

— Нет, а что с ним?

Она хихикает.

— Он горячий.

Я морщу нос, гадая, так ли это на самом деле. Последний мальчик, которого Джинни назвала горячим, был таким уродливым, что я не смогла понять, почему она нашла его привлекательным.

— Не поверю, пока не увижу. — Я ковыряюсь в еде, почти не чувствуя голода.

— Честно говоря, он действительно горячий, — добавляет Анита, кивая.

Керри садится рядом со мной.

— Кто горячий?

— Новенький из Мексики, — говорит Джинни.

Керри пожимает плечами.

— Не видела его, но все о нем говорят.

— Почему? — спрашиваю я.

— Видимо, он красавчик и ведет себя так, будто он здесь хозяин, хотя и не очень хорошо говорит по-английски.

Анита кивает в сторону входа в кафетерий.

— Вон он.

Я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на мальчика, о котором все говорят, и мне кажется, что весь мир замирает. На этот раз Джинни права. Он самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела, даже с такого расстояния. Я могу сказать, что у него густые темно-каштановые волосы, идеально уложенные, и привлекательная загорелая кожа.

— Кто он? — Спрашиваю.

— Его зовут Элиас Моралес, и он только что переехал сюда из Мексики. — Джинни пожимает плечами. — Может быть, его английский не самый лучший, но это не имеет значения, когда он так выглядит.

Она продолжает таращиться на него, и когда тот заканчивает обед, подзывает его к нам.

— Эй, Элиас, иди посиди с нами. — Джинни хлопает ресницами, когда он подходит.

— Как проходит твой первый день?

Он пожимает плечами.

— Хорошо.

Из этого ответа становится ясно, что парень немногословен. Он занимает место напротив меня, а затем поднимает взгляд, и его льдисто-голубые глаза мгновенно встречаются с моими. Такое чувство, что я не могу дышать из-за напряженности в них, челюсть Элиаса сжимается.

— Кто твоя подруга? — спрашивает он, прищурив глаза.

Я понимаю, что Джинни имела в виду, говоря, что у новичка не самый лучший английский. У него сильный акцент и ломаная речь, но сейчас, когда парень так близко, невозможно отрицать, насколько он великолепен. Его глаза аквамариново-голубые и такие пронзительные, что кажется, будто он смотрит прямо мне в душу.

Джинни кладет руку мне на плечо.

— Это Наталья. Наталья, это Элиас.

Я улыбаюсь ему и протягиваю руку через стол.

— Приятно познакомиться.

Он смотрит на нее со странной ненавистью, от которой у меня мурашки бегут по спине. Я даже не знаю этого парня, а он ведет себя как последний придурок.

Анита прочищает горло.

— О, а это Анита. — Она подает знак Аните, но он не сводит с меня глаз. — И Керри.

— Почему ты с ней дружишь? — цедит он сквозь зубы, явно имея в виду меня.

От этого вопроса всё внутри сжимается, и я таращусь на новичка, который мгновенно невзлюбил меня. Он не смотрит на Джинни, вместо этого его глаза остаются прикованными к моему лицу.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она, привлекая мое внимание к себе. Она качает головой, нахмурив брови, переводя взгляд с Элиаса на меня. — Наталья классная.

Он морщит нос, качает головой и собирается встать.

— Я не буду есть с ней.

Я чувствую, как у меня отвисает челюсть, пока глазею на этого мальчика, задаваясь вопросом, в чем его проблема.

— Что за черт? — спрашиваю я.

Джинни хватает его за руку, когда он собирается уходить, встряхивая волосами.

— Подожди, ты прав. — Ее внимание переключается на меня, и глаза сужаются. — Ты уходи, Наталья.

Я настолько потрясена, что смотрю на нее с открытым ртом, гадая, серьезно ли она. После того, как она не произносит больше ни слова, выжидающе глядя на меня, я качаю головой.

— Ты, должно быть, шутишь, да?

Джинни отрицательно машет.

— Нет, Элиас хочет, чтобы ты ушла, так что ты должна уйти.

— Джинни, — вмешивается Керри. — Мы даже не знаем этого парня.

— Я хочу поесть с Элиасом, поэтому Наталья должна уйти. — Она сердито смотрит на меня. — Уходи.

Я тяжело сглатываю, бросая взгляд на двух других моих подруг, которые погружаются в молчание. Такое чувство, словно они проделали дыру в моей груди и повернули нож. Мы дружили много лет, и вдруг появляется мальчик, которому я не нравлюсь, и меня выгоняют с нашего обычного стола.

Элиас дерзко ухмыляется мне.

— Правильно, беги, Гурин. Оставь нас.

Я хмурю брови, недоумевая, откуда он знает мою фамилию. Джинни назвала ему только имя. Беру поднос с обедом и встаю, еще раз оглядывая трех девочек, с которыми дружила много лет.

— Чертовски низко, Джинни. И все потому, что ты запала на новенького.

Элиас встает и скалит на меня зубы.

— Я буду управлять этим местом и превращу жизнь Гурин в ад. Уходи, — рычит он.

Глядя в его льдисто-голубые глаза, я задаюсь вопросом, чем же вызвала ненависть у мальчика, которого я даже не знаю. Это невозможно понять, поэтому вместо того, чтобы сказать еще хоть слово, отворачиваюсь и иду к свободному столику в конце зала. Когда я уже почти