Путешествия начинаются

Старшая адептка Леандра Маллик метко швырнула сумку с порога на кровать, целя в цветастую подушку с вышитым котиком.

Попала.

Выругалась.

Хорошо, что ни мама, ни папа не слышат.

– А всё потому, что учиться надо было лучше!

Демоны б побрали эту Аличию. Аличию ди Дарио, с красивыми тёмно-каштановыми волосами, чья комната как раз напротив. И почему она вечно дверь держит открытой? Уединения не любит? Секретов не имеет?

– С тобой, подруга, я потом разберусь, – пригрозила Леандра, зло дёргая задвижку.

– Учиться всё равно надо было, – донеслось приглушённое. – Что, завалила? По походке чую – завалила!..

– Аличия! – зарычала Леандра, сжимая кулаки.

– Всё-всё. Молчу. Молчок-зубы на крючок. А что скажет досточтимый мастер Маллик скажет?

Вот язва, мрачно подумала Леандра. Папа, конечно же, скажет. Ой, скажет!.. И мама. Мама, конечно, станет плакать. А когда мама плачет – ей, Леандре, хочется немедленно выпрыгнуть в окно или утопиться в озере, на берегах которого и раскинулась преславная Долина Магов.

Конечно, всё было не так уж плохо, чем казалось два часа назад, когда, выйдя с экзамена, Леандра – или, по-домашнему, Леа – бомбардировала маму магически закодированными сообщениями (чтобы папа не прочитал): «Я всё завалила, мам, меня отчислят, мам, всё пропало!..»

Всё оказалось не так плохо, но и недостаточно хорошо.

Леа – высокая, тоненькая блондинка с острым подбородком и громадными, на пол-лица, глазами, в длинном форменном платье, положенном пятикурсницам (никакой легкомысленности, как у начинающих), – хлопнулась на кровать, растянулась прямо на покрывале.

Эта старая жаба Ирэн Мескотт!.. Не взяла, не приняла, зарубила, не пропустила – набор в Целители закончен, процедила сквозь белоснежные зубки. Вы недобрали баллов, милочка. Ваш почтенный отец будет очень, очень разочарован. Нет, я ничего не могу сделать – в Целители идут не по знакомству и родству, а по призванию, коего я в вас, милочка, и не вижу. Меньше надо было, очевидно, предаваться танцам и флирту.

Последнее было неправдивой неправдой, как говорила та же Аличия. Леа отличалась строгостью нравов, хотя любила и наряды, и девичьи посиделки. Но флирт? – нет!

Однако, что же теперь делать?

Все в её семье были целителями.

Папа. Мама. Бабушки и дедушки. Старший брат Зигмунд – уже ординатор, на пути к полноправному членству, тема – «Срочная магопомощь в закрытых мирах». Даже младшая сестрица Корделия – которую Леа за глаза, а порой и в глаза зовёт Крокордилией за несносный нрав – даже эта несчастная приготовишка Крокордилия вызывающе помахивает у неё, Леа, годовым табелем с полным иконостасом «отлично с плюсом».

Вот как им всем сказать, что не прошла?..

Леандра скрипнула зубами.

Нет, конечно, её не отчислили. И не отчислят. Просто предложат «что-то другое, более соответствующее проявленным способностям».

Но что? По набранным баллам она не тянула ни на одну из престижных Гильдий.

На иные из «непрестижных» тоже, вроде Запретного Знания, но к тем ненормальным она и сама не пойдёт.

Что ей остаётся?

Леа вздохнула и развернула свиток.

Шестьдесят шесть баллов, только шестьдесят шесть из ста.

Темпестатисты, сиречь Погодники, требовали самое меньшее семьдесят, и то при условии «одного или двух интернств со старшими членами Гильдии».

Отпадает.

Зодчие —шестьдесят пять, но, опять же, при наличии умения рисовать, а тут Леандра отставала безнадёжно.

Гербологи – семьдесят пять. Анималисты – восемьдесят, тоже мне, воображалы, кто туда пойдёт по доброй воле?

Менторы. Шестьдесят пять. Нет-нет-нет, учить недорослей в отстающих мирах?! Да лучше она повесится сама и сразу.

Амплионеры, «улучшатели земли» – тоже восемьдесят. Ну, это ещё более-менее понятно, богатая профессия. У какого-нибудь короля урожайность повышать и иметь процент с каждого снопа…

Иллюзионисты – восемьдесят пять. Тоже понятно, эти очень востребованы – всяком правителю требуются красивые фейерверки.

Алхимики – столько же. Ы-ы-ы-ы, алхимию она всегда любила. Но, увы, «недобрали, да-с, недобрали, милочка».

Парфюмеры. Тут вообще караул. Девяносто пять. Эхе-хе, штош, как говорит та же Аличия.

Хронисты – шестьдесят. Это подходит, но…

Но это ж тоска смертная!

Перспектива просиживать платье над додревними свитками, сметая с них пыль веков и беспрерывно чихая, Леандру совершенно не увлекала.

Гильдия Боевых Магов – «по результатам личного собеседования». Баллов вообще никаких не требуется. Но кто ж по доброй воле пойдёт к этим неудачникам?

Как говорил папа (а мама согласно кивала): «Только не умеющие найти себе применения в мирных профессиях хватаются за мечи, тщетно пытаясь доказать собственную нужность».

Так, и что ж это получается? Или Хронисты, или Менторы, или Зодчие, если удастся уговорить последних закрыть глаза на её корявые карандашные наброски?

Леандра застонала.

Один промах! Всего один!.. И никаких пересдач, никаких «вторых шансов», ничего!..

Нет, конечно, был ещё один вариант. Попроситься в, гм, личные ассистентки к кому-то из известных магов, на уровне заместителя главы гильдии.

Ой, мама.

Леа покраснела.

Почему-то оные «известные маги»-мужчины все, как один, предпочитали молодых и красивых ассистенток, а женщины – также молодых и красивых, но ассистентов. Хотя встречались и, гм, обратные варианты. Но при одной мысли о них Леандре становилось совсем худо.

Но делать нечего.

По правилам подписать её распределение должна была как раз та самая госпожа Ирэн Мескотт, потому что Леа пять лет отучилась на «пре-меде», готовясь к карьере Целительницы, а это направление в Академии курировала та самая Ирэн.

Именно к ней надлежало явиться «со сделанным осознанным выбором».

И явиться уже сейчас.

Это уж она, Леандра, оттягивая неизбежное, отправилась домой, точнее, в «Комнаты для девушек», заведение госпожи де Норо, где жили многие адептки – как местные родом, так и из других миров.

Одно из строго соблюдавшихся правил Академии – все должны быть в равных условиях, и потому даже потомственные маги Долины вынуждены были отправлять детей в общежития.