Светлана Нежина

ТеремОК

— Капец избушке, — сказал медведь, поднимаясь и потирая ушибленный бок, — Кто-нибудь выжил?

— Да, вроде все, — дрожащим голосом ответил заяц.

— Мыши нет, — хрипло квакнула лягушка и, подозрительно взглянув на откашливающуюся лису, спросила, — Ты её случайно не того?

— Чего не того? — возмутилась лиса.

— Ну, не могла ты её сглотнуть ненароком? — допытывалась лягушка.

— За кого ты меня принимаешь? — обиделась лиса, — Я её любила.

— Ну да, ну да, — усмехнулась лягушка, — Как я комаров, — и запрыгнула на бревно, откатившееся от сломанного домика.

— Ой-ё-ёй! — раздался полузадушенный вой, — Может быть, хоть кто-нибудь из моих добрых соседей обратит своё внимание и на меня? Мне вообще-то помощь нужна!

Лягушка пулей отскочила от бревна, лиса перестала кашлять и даже, кажется, дышать.

— Ну-ка, посчитались оставшиеся, — рявкнул медведь, — Развели тут, понимаешь…

— Мыши нет, выходит, я теперь первая считаюсь? — спросила лягушка.

— Да начните уже, хоть кто-нибудь, — очень тихо сказал медведь, начиная закипать.

— Я лягушка-квакушка, — на всякий случай, отпрыгивая подальше, сказала лягушка.

— Я зайчик-побегайчик, — ответил заяц и икнул.

— Я лисичка-сестричка, — сказала лиса, не обращая внимания на лягушачье хмыканье.

— Я волчок-серый бочок, — кое-как просипел волк, — И, если кто-нибудь меня не вытащит, то я буду придверным ковриком, я уже такой же плоский.

Медведь, одним лёгким движением приподняв бревно, извлёк из-под него волка и, встряхнув, аккуратно поставил рядом.

— Ой, ох ты ж, ой-ё-ёй! — снова заскулил волк, — Что ж так резко то? Итак всё болит, я же придавленный.

— Вот я тебя и расправил, — огрызнулся медведь, — Хорош ныть! — и, повернувшись к соседям, спросил, — Что делать-то будем? Вторую избушку ломаем.

— Придётся заново строиться, — вздохнул заяц, — Как же под зиму-то, да без жилья?

— Ага, — усмехнулся медведь, — С такими строителями как вы только свяжись. Плавали, знаем!

Все притихли, вспоминая прошлую избушку. Писк, раздавшийся в тишине, заставил вздрогнуть даже медведя.

— Куда плыть собрался, сосед? А домик разобрал, чтобы корабль построить? Неправильное место выбрал, тащить далеко, надо бы к берегу ближе.

— О, живая! Ты где была? — нервно квакнула лягушка.

— Где надо, там и была, — ответила пропавшая мышь, — Я мышь свободная, где хочу, там и бегаю.

— Вот! — торжествующе глядя в сторону лягушки, воскликнула лиса, — А кто-то сразу виноватых ищет, напраслину на честное животное возводит! Как с вами жить-то после этого. Давно я разменяться хотела, да всё недосуг.

— Ну, началось! — недовольно поморщился медведь, — Надо было без соседей селиться. Жил бы себе в своей собственной берлоге и горя не знал. Угораздило же в коллективное жильё податься. А ведь как заманивали: «Жилой комплекс в экологически чистом месте у озера, гарантированы тишина и свежий воздух, комфорт, уют и приветливые соседи». Где? Где я вас спрашиваю приветливые соседи? Где тишина и покой? А название-то какое придумали — Лесной терем! Какой к лешему терем? Теремок!

— Да ладно тебе, Мишаня, нормально жили, — кокетливо сказала лиса, — Мы с тобой никогда не ссорились. А то, что дом наш развалился, так некоторые полуводоплавающие виноваты.

— Что не так-то? — спросила лягушка, — Я тут при чём?

— А кто стройматериалы доставал? — прищурилась лисица, — «Я знаю, где достать! У бобров брёвна дешевле! Немного подмоченные, зато какие скидки!» — передразнила она, — Снабженец недоделанный! Репутация у тебя подмоченная!

— Нормальные были брёвна, — оправдывалась лягушка, — Если бы кто-то жирок к зиме не запасал впрок, да так его и не потратил, видать лишка накопил, то всё бы хорошо было.

— Это значит я крайним оказался? — возмутился медведь, — Я просил квартиру внизу? Просил. Кто меня уговаривал: «Мишенька, наверху спится лучше, воздух чище, над головой никто не ходит, не топает»? Я хотел пристрой сделать, а вы земли пожалели. Кто кричал, что дешевле вверх расширяться, что налог за землю вырос?

— Так ведь и вправду вырос, — пискнул зайчик, выглянув на секундочку из-за дерева.

— Мы как лучше хотели, чтобы всем удобно было, — начала оправдываться лягушка. — Мы же для тебя старались, вон ты какой у нас крупненький, тебе и помещение под стать нужно. Для того тебе весь второй этаж и предложили. А у нас на первом не развернуться — потолки низкие, квартирки крохотные, тёмные.

— Всем удобно? Уверены? — рассвирепел медведь, — Одной первый этаж нужен, чтобы выход к воде был, второй — квартиру с погребом и чёрным ходом подавай, третий — по причине косоглазия, боится мимо ступеньки прыгнуть, четвёртому — наверху луна в глаза светит, от этого выть хочется. Это мне с вами уже выть хочется. Всё, надоели, уйду я от вас. Найду себе берлогу какую-нибудь и как звать вас забуду.

Махнул лапой медведь, ушёл на край полянки и уселся там, повернувшись ко всем спиной. Сидит, думы невесёлые думает. Да тяжелы те думы оказались, придавили они медведя к земле так, что даже лечь пришлось. А тут ещё темнеть начало, вечер незаметно подкрался и уснул медведь, сам не понял как.

Проснулся — утро уже. Солнышко в глаза светит, птички поют, с озера прохладой тянет, а ему и не холодно. С одного бока его волк греет, прижался, клубком свернулся, с другого — лиса. В ногах зайчик посапывает, посвистывает, только ушки дрожат. На груди мышь пристроилась, в шерсть зарылась, а в ухе лягушка прикорнула. И так хорошо медведю стало от тепла этого, как в далёком детстве у мамы под боком, что лежал он и пошевелиться боялся, чтоб воспоминания не спугнуть. Зевнул медведь во всю пасть, а тут, как на беду, дятел клюв поточить решил. Звонкой дрелью в дерево вгрызся, и полетела крошка древесная прямёхонько медведю в глотку.

— Тьфу ты, пропасть, — закашлялся, заплевался медведь, — Чтоб тебя разорвало, отбойник пернатый. Весь мозг себе уже выдолбил, теперь за нас взялся. Такой мелкий, а такой шумный. Выспался, блин.

От хорошего настроения не осталось и следа, вспомнились вчерашние неприятности и день потускнел, а соседи начали раздражать ещё больше.

— Подъём! — взревел медведь, стряхивая с себя зайца, лису, волка и мышь. Лягушка плотно застряла в ухе и не хотела покидать тёплое местечко. — Вот ведь, ведьма пупырчатая, — выругался медведь, подцепив её когтем, — Объявляю общее собрание бывших собственников жилья. Что делать-то будем?

— Считаю, что перво-наперво завалы надобно разобрать, — сказал волк, — Чтобы прикинуть, значиться, что у нас уцелело.

Все остальные хмуро молчали.

— Принято единогласно, — подытожил медведь, — Вперёд, на баррикады!

Брёвна были тяжёлыми, но медведь справлялся, волк и лиса отдирали доски, мышь и лягушка вытаскивали гвозди. Гвозди поддавались плохо, доски занозились, брёвна всё чаще норовили выпрыгнуть