Гангстер вольного города — 2

Глава 1

Тем временем в офисе

Петя и Саша внимательно осматривали каждый уголок кабинета. Кошечкин, в свою очередь, осматривал замок двери, разумеется, не касаясь его. А вот Марьяна… Марьяна водила жалом в разные стороны, пытаясь уловить хоть что-то.

И вся троица пришла к одному и тому же выводу — Шамана нигде нет.

Тогда Марьяна сделала то, отчего все ахнули. Развела руки в разные стороны, встала по центру кабинета, села на колени и поклонилась тому месту, где всегда сидел Володя.

— Считаю, что сейчас не то время, чтобы поклоняться боссу, — нервно хихикнул Петя. — Сань, а если мы также сделаем, наши боги-проводники…

— Твой бог-проводник, — шикнул на него Александр, — в гробу перевернулся, когда ты только магией пользоваться научился. Не мешай, это цыганское колдовство.

— А цыгане что, маги? — искренне удивился его товарищ, после чего получил локтем в бок. — Сань, сволочь, больно!

— Мы ваших белых в степях и не так били, — парировал офицер в отставке, припоминая службу и сосредотачиваясь на действиях Марьяны.

Тем временем девушка с тёмными волосами, легким загаром и выразительными пропорциями тела трижды поклонилась. Затем подняла руки и в какой-то индийской манере принялась ритмично двигать верхней частью тела. Будто какой-то странный танец исполняла. Что-то нашёптывала себе под нос, отчего всем присутствующим вдруг стало не по себе, а затем громко и неожиданно хлопнула в ладоши.

Из её тела вырвалась какая-то волна, которая аж пыль с темно-красного узорчатого ковра подняла. Сама же Марьяна закашлялась, но эта самая пыль тем не менее показала всем, кто здесь был, что именно тут произошло на самом деле.

Частички пыли словно обволокла невидимых людей в главном помещении «офиса». Да так, что их пропорции, мимику и даже тонкую линию усов над губой одного из похитителей повторяли.

И Марьяна прекрасно узнала того, что стоял около стола Шамана и сыпал в пустую чашку некое вещество. А того, кто почти сразу отключился, узнали уже и все остальные.

— Альберт, мастер ядов, — прошептала цыганка, поднимаясь с пола. — Он одурманил Вову и забрал его.

— Я больше никого здесь не вижу, — честно признался Вячеслав Васильевич Кошечкин, пытаясь почесать подбородок изуродованными руками. — Как он вообще утащить Шамана смог?

— Здесь были и другие, — объяснила цыганка, недовольно мотнув головой. — Но я не увижу их здесь, потому что навык разовый и требует перезарядки, — она повернулась к Саше с Петей и начала разговаривать уже с ними.

По итогу Марьяна и Кошечкин остались в офисе дожидаться дальнейших распоряжений. А чьи они будут… кто знает? Офицеры в отставке поехали в одно единственное место, куда их возил Шаман — на ткацкую фабрику. Впрочем, никто из них не мог знать наперёд, что они просто потеряют драгоценное время.

* * *

В перестрелках я участвовал много. И, как показала жизнь, был тем ещё счастливчиком. Сейчас же, в эту самую секунду, когда раздался выстрел, перед глазами промелькнула вся жизнь. Что в этом мире, что в том.

Самая первая моя перестрелка случилась на заводе металлургии. То было ещё в самом начале моей бандитской карьеры. Помнится, отпрыск румынской семьи посчитал, что я, только-только отслуживший в армии и орудовавший с двумя самыми близкими мне друзьями, пальцем деланный.

Тогда румын ошибся. А мы втроём уничтожили банду из шести человек. Получили точку, а также оружие, которое пошло в оборот месяц спустя.

Во вторую перестрелку я угодил через полгода после первой, мы как раз начали крышевать небольшой рынок в моем родном городе на Урале. Тогда я впервые встретился с агрессивной средой цыган, которые были готовы наступить друг другу на глотку, лишь бы урвать место под солнцем. И тогда же я понял, что среди этой диаспоры нельзя заводить друзей. Урок ценою в троих наёмников, которых я только-только взял под крыло.

Дальше жизнь складывалась уже полегче. Мелкие банды не смели вставлять мне палки в колёса. Точки мастерских по обработке драгоценных металлов и камней начали открываться не только в родном городе, но и в области, а я же… Я стал уже уважаемым человеком.

После был Санкт-Петербург. Со всеми вытекающими. Уже там, примерно в тридцать лет, у меня появилась первая седина, первая, разумеется, гражданская жена и первый сапёр. Который каждую неделю снимал очередную бомбу с днища моего кабанчика.

Эх… славные были времена, лихие… А что сейчас? Обиженный сынок какого-то аристократического рода попался на собственном блядстве и пытается мне отомстить? Опоил, связал и бросил в яму?

Даже болтать не стал, надо же. Как самый настоящий палач. Что же… судьба?

Открыл глаза, когда стрельба затихла. Видать, я уже где-то на небесах или в аду, раз никакого стрёкота больше не слышно. Но… глаза мои смотрели на звёздное небо.

Странно, меня же изрешетить должны были?

Мгновением позже в яму кулём свалилось тело. Больно придавило мои ноги и, скорее всего, выбило коленный сустав. Всё-таки, как ни крути, а три метра — это тоже высота. Через пару мгновений послышались и голоса. Незнакомые, неразборчивые, но факт оставался фактом.

Я… жив?

Или я опять дух, и сейчас появится эта блохастая псина, начав втирать мне про ещё один мир? Стоп. Коленям же больно, а духи, как известно, боли не чувствуют.

«Сам ты блохастый, — тут же отозвался старик-индеец. — Я наконец настроил канал маны с твоей душой! Восхваляй меня!»

«Эй, Барбоскин, — парировал я мысленно, — если ты не понимаешь, то я в яме. И я даже не понимаю, жив или нет!»

«Жив, — тут же отозвался Койот. — Живее всех живых. Я тебе больше скажу, к твоей душе привязан человек вне твоей способности!»

«Это как это так?»

И откуда у меня появился ещё один раб? Я ведь прекрасно помню, что душу существа с изнанки отдавал только Павлу Китову, а тут ещё и вне способности…

Сначала звёздное небо чуть прикрыла чья-то морда, затем блеснули золотые цепи на шее, а уже потом раздался голос: