Ронни Траумер

Ты моя судьба

Глава 1

Меня зовут Мила Воронцова, мне двадцать лет, и я студентка художественного факультета. Я учусь на втором курсе, живу в общежитии в крохотной комнате с одной соседкой, Аней, которая почти не бывает дома. Вечерами я рисую, стараясь не шуметь, а по утрам спешу в университет, хватая на ходу бутерброд и холодный кофе. Денег у меня немного — родители помогают, но мне приходится подрабатывать, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

Общежитие — старое, с облупившейся краской на стенах и вечно текущими кранами. На кухне часто не бывает чистых кастрюль, а в ванной — горячей воды. Но я привыкла. Это не самое худшее место, и здесь у меня есть хоть какая-то свобода. Книги, блокнот для зарисовок, краски — моя отдушина. Когда я рисую, то забываю обо всём: о сессии, о шумных соседях за стеной, даже о том, что иногда не хватает денег на нормальную еду.

Сегодня был обычный день. После пар я зашла в магазин, купила пачку макарон, хлеб, банку кофе и какое-то дешевое печенье. В общежитии было тихо — большинство соседей разошлись по своим делам. Я поставила чайник, решила сварить кофе, и, пока он закипал, достала тетрадь, в которой делала наброски для будущего дипломного проекта.

Телефон зазвонил в самый неподходящий момент. Я стояла у плиты, мешала кофе, стараясь не задеть старый чайник, в котором кипятилась вода. Громкий звон напугал меня, я вздрогнула, пролила немного на плиту и, чертыхнувшись, потянулась за мобильным.

— Алло? — машинально ответила я, не глядя на экран.

— Мила Воронцова? — голос был незнакомым, мужским, каким-то чересчур серьёзным.

— Да, это я…

— Мне жаль… ваши родители и брат попали в аварию. Родители погибли на месте, ваш брат сейчас в больнице.

Слова не сразу дошли до сознания. В голове пронеслось что-то бессвязное, руки ослабли, и телефон чуть не выпал из пальцев.

— Что? — едва смогла выдавить я.

— Я говорю, ваши родители… — голос в телефоне звучал сочувственно, но я уже не слушала.

Кофе пролился через край, пачкая столешницу, но это уже не имело значения. Я осела на пол, не в силах даже дышать. В груди разрастался панический ком, реальность словно расплывалась перед глазами.

— Брат? — пересохшими губами спросила я.

— Он жив. Но… — человек на том конце провёл короткую паузу. — Сильно пострадал. У него перелом позвоночника. Врачи делают всё возможное.

Глава 2

Я мчалась в больницу на такси, едва сдерживая рвущийся наружу крик. Как так? Только вчера мама звонила и спрашивала, как у меня дела. Отец ворчал в трубку, напоминая, чтобы я не забывала хорошо питаться. А младший брат, мой родной, мой любимый Артём, смеялся, говоря, что скоро приедет ко мне в гости.

И теперь их нет. Нет мамы с её тёплыми руками. Нет отца с его строгими, но любящими словами. Остался только Артём… и то, в каком состоянии?

Я влетела в больничное отделение, едва не сбив медсестру. В груди колотилось сердце, дыхание сбивалось.

— Где мой брат?! — задыхаясь, спросила я у первого встречного врача.

— Вы кто? — мужчина в белом халате нахмурился.

— Мила Воронцова! Артём Воронцов, он здесь! Где он?!

Врач на мгновение задумался, потом кивнул и повёл меня по коридору. Он шёл быстро, а я едва поспевала за ним.

— Он в тяжёлом состоянии, — заговорил врач. — Нам удалось стабилизировать его, но травмы серьёзные. Сейчас он под наблюдением.

— Он в сознании? — мой голос дрожал.

— Да. Но ослаблен. Пожалуйста, только недолго.

Меня провели в палату. Артём лежал на койке, бледный, с закрытыми глазами. Аппараты мерно пищали, фиксируя его дыхание. Сердце болезненно сжалось.

Я шагнула к нему, схватила за руку.

— Артём… — прошептала я, чувствуя, как слёзы жгут глаза. — Ты меня слышишь?

Он открыл глаза, взгляд был затуманенным.

— Мила… — голос слабо дрожал. — Где мама? Где папа?

Я не смогла ответить. Горло сжало судорогой. Как сказать? Как объяснить, что теперь он только у меня, а я — у него?

В этот момент в палату вошёл врач, глядя на меня с сочувствием.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Я знала, что ничего хорошего он мне не скажет.

Мы вышли в коридор. Врач закрыл за собой дверь и посмотрел на меня внимательно.

— Ситуация сложная. У вашего брата повреждён позвоночник. Нам предстоит сложная операция, но даже после неё шансы на восстановление минимальны.

Я прижала руки к груди, ощущая, как мир рушится.

— Но он сможет ходить? — голос сорвался на шёпот.

Врач помедлил.

— Мы сделаем всё возможное, но… приготовьтесь к любому исходу.

Я медленно кивнула, чувствуя, как внутри разрастается паника. Деньги. Операция будет стоить огромных денег. Где я их возьму?

Я осталась одна. И теперь мне предстояло бороться за жизнь брата.

Глава 3

Я вбежала в больничное отделение, едва не сбив медсестру. Воздух был пропитан запахом антисептика, и от этого становилось ещё страшнее. Я судорожно огляделась, пытаясь понять, куда идти.

— Где мой брат?! — задыхаясь, спросила я у первого встречного врача.

Он посмотрел на меня поверх очков и, видимо, узнав, кто я, посерьёзнел.

— Вы сестра Артёма Воронцова? Следуйте за мной.

Я кивнула, даже не находя сил говорить. Мои ноги двигались автоматически, как будто кто-то другой управлял моим телом. По коридору нас неслись гулкие шаги врачей, катили тележку с инструментами, кто-то плакал за занавеской в другой палате.

Меня провели в палату. Сердце заколотилось так сильно, что, казалось, вырвется наружу. На койке лежал Артём, его лицо было бледным, почти мертвенным. Аппараты мерно пищали, фиксируя его дыхание. Я шагнула ближе, вцепилась в его холодную руку.

— Артём… — прошептала я, чувствуя, как слёзы обжигают глаза. — Ты меня слышишь?

Его веки дрогнули, и через секунду он медленно открыл глаза. Затуманенный, слабый взгляд.

— Мила… — голос дрожал, еле слышный. — Где мама? Где папа?

Я не смогла ответить. Горло сжалось, в груди разрасталась паника. Как сказать? Как объяснить, что теперь он только у меня, а я — у него?

— Нам нужно поговорить, — услышала я голос за спиной.

Я резко обернулась. Передо мной стоял врач — мужчина лет пятидесяти, с усталым, но сочувственным взглядом.

— Что с ним?

— Он стабилен, но прогноз… не самый лучший. Нам нужно обсудить дальнейшее лечение.

Я медленно кивнула. Меня снова вело по