Жоубао Бучи Жоу

Хаски и его учитель Белый кот

Книга 1

肉包不吃肉

二哈和他的白猫师尊

Rou Bao Bu Chi Rou

The Husky and His White Cat Shizun

Cover illustration © 2022 Seven Seas Entertainment, Inc.

© Каретникова Ю.С., перевод на русский язык, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Часть первая

Юноша, возвратившийся на этот свет

Глава 1

Этот достопочтенный умер

До того как Мо Жань стал императором, частенько находились люди, обзывавшие его собакой.

Односельчане звали его поганой шавкой, двоюродный брат – паршивым псом; названая же мать особенно отличилась, клича его «сукиным сыном».

Разумеется, некоторые черты, придававшие ему сходство с собакой, были не так уж плохи. Например, участницы его многочисленных интрижек всегда с притворным возмущением отзывались о нем как о кобеле в человеческом обличье, который сперва совращает сладкими речами и едва не лишает партнершу жизни своим любовным искусством, но затем в мгновение ока покидает ее постель и отправляется пускать пыль в глаза кому-нибудь еще. Все должны были знать, что он, Мо Вэйюй, лучший по части плотских утех; никто не мог сравниться с ним, и его слава гремела по округе, сотрясая, казалось, сами небеса.

Нельзя не признать, что люди были совершенно правы: Мо Жань на самом деле напоминал безмозглого пса, бешено виляющего хвостом.

Тем не менее подобные собачьи прозвища перестали звучать, как только он стал императором мира совершенствующихся.

Однажды небольшая духовная школа из дальних приграничных земель прислала ему в дар щенка, скорее смахивающего на волчонка пепельно-серого окраса с пятном на лбу, по форме напоминавшим три язычка пламени. Умом щенок не отличался; будучи всего лишь с дыню размером, он выглядел таким же круглым и безобидным, но ощущал себя невероятно грозным зверем. Стремительно промчавшись через тронный зал, щенок попытался вскарабкаться наверх по высоким ступеням, чтобы получше рассмотреть сидящего на престоле человека с невозмутимым лицом. Впрочем, щенячьи лапы были еще слишком коротки, поэтому все его попытки окончились неудачей.

Мо Жань какое-то время внимательно наблюдал за этим неугомонным и совершенно бестолковым комком шерсти, а потом вдруг расхохотался и сквозь смех негромко выругался:

– Вот сукин сын!

Щенок быстро вырос и превратился в большого пса, заматерел, состарился, а потом издох.

Казалось, Мо Жань успел лишь моргнуть, а тридцать два года его жизни, полные взлетов и падений, блеска славы и горечи унижений, уже пронеслись мимо.

Пресытившемуся всем на свете Мо Жаню было одиноко, жизнь казалась ему пресной и бесцветной. С годами знакомых лиц рядом оставалось все меньше. Когда даже собачья жизнь Тройного Огонька подошла к концу, Мо Жань почувствовал, что, пожалуй, пора и ему поставить точку.

Отрывая от лежавшей на блюде с фруктами прозрачной, сочной виноградной грозди по ягоде, он неторопливо, с ленцой, без малейшего интереса к результату счищал с них фиолетовую кожицу спокойными, умелыми движениями. Полупрозрачная зеленоватая мякоть подрагивала на кончиках его пальцев, истекая соком, пурпурным, будто крылья диких гусей на заре или увядающий весной яблоневый цвет.

А еще этот цвет напоминал грязную и липкую кровь.

Без всякой охоты проглотив сладкую ягоду, Мо Жань оглядел свои пальцы сквозь полуприкрытые веки и лишь после этого вяло распахнул глаза.

«Время пришло», ― подумал он.

Пора и этому достопочтенному[1] отправиться в преисподнюю.

Мо Жань, по достижению совершеннолетия нареченный Вэйюем.

Первый правитель мира совершенствующихся.

Добиться такого положения было делом нелегким: требовалось не только безукоризненно владеть заклинательским искусством, но и, отбросив всякий стыд, идти по головам.

До его прихода к власти в мире совершенствующихся было десять соперничающих между собой крупных школ. Однако, сколько они ни грызлись друг с другом, ни одной не удавалось нарушить равновесие сил. Кроме того, главы десяти школ, которые, возможно, не без удовольствия присоединили бы к своему имени дополнительный титул, были прекрасно образованными людьми, хорошо знакомыми с древней литературой, а потому страшились кисти летописца, способной навечно покрыть их имена несмываемым позором.

Мо Жань же был совсем из другого теста.

Он был бродягой из низов.

Он совершал поступки, на которые не осмелился бы никто другой.

Пил крепчайшие вина, взял в жены красивейшую из женщин, захватил власть над всеми духовными школами, назвавшись Тасянь-цзюнем, «Владыкой, попирающим бессмертных», а затем объявил себя императором.

Все пали ниц перед Мо Жанем.

Те, кто не пожелал этого сделать, были безжалостно истреблены. В годы его владычества мир совершенствующихся захлебывался в крови, отовсюду доносились жалобные крики и горестные стенания. Бесчисленное множество благородных воителей лишилось жизни, а последователей школы Жуфэн, одной из десяти крупнейших, и вовсе истребили всех без остатка.

Впоследствии даже бывший наставник Мо Жаня не смог избежать цепкой хватки его поистине демонических когтей. Потерпев поражение в битве с некогда любимым учеником, он оказался в дворцовой темнице, и с тех пор ничего не было известно о его дальнейшей судьбе.

Земли когда-то прекрасного, мирного государства в одно мгновение затянуло ядовитым дымом пожарищ.

За всю жизнь «собачий император» Мо Жань не провел за книгами и пары дней, на уставы и запреты ему было плевать, поэтому за время пребывания у власти за ним набралось множество нелепостей. Взять, к примеру, девизы правления[2].

Для первых трех лет своего правления Мо Жань избрал девиз «Ванба», что означает «черепаха». Это слово пришло ему на ум, пока он сидел у пруда и кормил рыбок.

Следующие три года прошли под символическим «Гуа», или попросту «Ква!». Мысль о подобном девизе посетила Мо Жаня одним летним днем, когда он услышал доносящееся из сада лягушачье кваканье и посчитал его знаком Небес, которым нельзя пренебрегать.

Образованные люди полагали, что девизов хуже, чем «Ванба» и «Гуа», быть не может, но оказалось, что они просто плохо знали Мо Вэйюя.

На третье трехлетие его правления в стране стало неспокойно: те из воинов-совершенствующихся, кто больше не мог выносить тиранию Мо Жаня, стали поднимать восстания и один за другим организовывать карательные походы.

В этот раз Мо Жань со всей серьезностью подошел к вопросу выбора нового девиза. Он провел в раздумьях уйму времени и перебрал неисчислимое множество вариантов, прежде чем смог остановиться на одном, наиболее ошеломляющем из всех – «Цзиба».

В целом в этот девиз был заложен совсем неплохой смысл. Молодому императору пришлось изрядно поломать голову, дабы выбрать всего два