— Что тебе нужно? Ты кто? — спросил Лось, пытаясь сохранить независимый вид.

Серый растянул губы в снисходительной улыбке.

Что ему нужно? Если каждому рассказывать, то жизни не хватит. Что нужно человеку, который только что откинулся после восьмилетней отсидки и оказался в столице с ее тысячей и одним соблазном? Да все нужно! Для начала — хотя бы одну из телок, которые отсвечивают сквозь маечки сосками, пупы напоказ выставляют, задками обкатанными перед глазами вертят. Мочалки многоразовые, прошмандовки, а без денег даже подержаться не дают. Зато если он, Серый, сядет за руль одной из шикарных иномарок, которых в городе развелось, как грязи, то получится совсем другой коленкор. К такому «мессеру» или там «бээмвэру» — «лопатник» еще бы пальца в три толщиной. Голдовый жгут на шею — в палец. И фарту — хотя бы с мизинец, с ноготок. Если улыбнется Серому удача, то уже сегодня Лось шепнет ему, где Варяг, кореш его закадычный, общак держит.

Многих грел тот общак на зоне, которую совсем недавно топтал Серый. Ему тоже кой-чего перепадало: то чифирнет вволю, то анашой обкурится. Но подбирать крохи с хозяйского стола — не его профиль. Он сам хотел пожировать за этим столом.

— Ты хоть понимаешь, на кого прешь, рогомет дешевый? — повысил голос Лось, решивший, что молчание Серого вызвано колебанием или неуверенностью.

Их разделяло всего лишь полтора метра. Оптимальное расстояние для внезапного нападения. Серый специально выбрал такую расстановку и теперь ждал, когда противник купится на его небрежную позу.

— Не тебе о рогах рассуждать, сохатый, — бросил он, провоцируя Лося на решительные действия.

Заточка в его руке опустилась жалом вниз.

— Ха! — вызверившись, Лось ринулся на Серого.

Весу в нем было чуть меньше центнера, но мозги в общей массе занимали всего ничего. Серый сделал неуловимый шажок в сторону, и направленный в лицо ему кулак мощно врезался в забор. Тут и заточка подоспела. Взмах — и она пригвоздила правую руку Лося к доске. Еще один взмах — и вторая заточка вонзилась в левое предплечье противника, парализуя мышцы.

— Лучше не дергайся, — предупредил Серый, любуясь своей работой. — У меня кое-что получше есть. — Он показал Лосю пистолет с глушителем, который извлек из тайника сразу по возвращении в Москву. Как выяснилось, вещь в современном мире — совершенно необходимая.

— Падла! — прошипел Лось, обнаружив, что не в состоянии освободиться самостоятельно.

— Заткнись, — небрежно бросил Серый. — Пасть будешь открывать, когда я тебе велю на вопросы отвечать.

— Да пошел ты!..

На первом году отсидки Серого тоже однажды послали. Он хотел сделать вид, что не услышал, но на выходе из промзоны земеля шепотком пояснил, что ожидает ночью в бараке того, кто оставляет без ответа подобные оскорбления. Тогда-то и смастерил Серый свою первую заточку, кривую, корявую. Семь лет спустя, когда душевного земелю пришлось тоже на тот свет спроваживать, он уже был мастером своего дела. Приставил к промежутку между ребрами острие и слегка пристукнул ладонью, вот и вся наука…

Шагнув вперед, Серый коротко съездил Лосю по губам. Тот дернулся и получил добавку — рукоятью пистолета промеж глаз. Так и обвис на шатком заборе вокруг дома своей матушки, которую примчался проведывать.

Про Лося и про его матушку Серому тоже покойный земеля рассказал, с которым они в одной семье кентовались — на зоне все норовят сбиться в стайки, чтобы легче переносились тяготы зэковской жизни. Этот земеля по прозвищу Кукан много чего знал и в разговорах удержу не знал. За длинный язык и пострадал в свое время. Где-то чего-то ляпнул, кто-то про то проведал. Земелю, который до тех пор считался честным вором и с самим Варягом корефанил, чуть было не опустили, но потом сделали скидку на его молодость и заслуги и просто перевели в разряд мужиков. А все истории при нем остались. В том числе про общак, который Варяг держит. И про подручного Варяга — Лося.

Если не считать воров, то у Лося лишь один близкий человек остался — престарелая мать, проживающая в деревне Пятихатки. Ухаживать за ней он соседей приставил, которым за то платил. Однажды, когда старуху дачники обидели, он среди ночи из города примчался, дачников тех нашел и наказал их так, что потом чуть не схлопотал несерьезную бакланью статью за нанесение побоев и унижение человеческого достоинства. Короче, любил Лось свою матушку. На этой его струнке и сыграл Серый.

* * *

Когда Лосю позвонил мужик, представившийся соседом его матери, и сказал, что мать при смерти, он, долго не раздумывая, запрыгнул в тачку и помчался в Пятихатки. Корешей среди ночи будить не стал, чем они могли ему пособить? Лишь потом, когда из темноты шагнула незнакомая фигура с пикой в руке, он смекнул, что говор звонившего показался ему мало похожим на деревенский. Но теперь было поздно локти кусать. Тем более что до них Лось дотянуться никак не мог. Ловко его этот чернявый фраер к забору пришпилил. Как жука для коллекции.

Придя в себя, он первым делом попытался поднять левую руку, но из этой затеи опять ничего не вышло.

— Не напрягайся, — глумливо ухмыльнулся чернявый. — Я тебе нервный узел проткнул. И это только один маленький фокус из моего обширного репертуара.

Очевидно, в этот момент он чувствовал себя творцом и дьяволом одновременно, во власти которого было загубить чужую душу или подарить ей жизнь.

— Звонил ты? — угрюмо спросил Лось.

— А то кто же? — на этот раз хвастливо усмехнулся чернявый. Взявшись за рукоять заточки, он поднапрягся и выдернул ее из забора, освободив правую руку Лося. Заметив, что тот сжал ее в кулак, поднял ствол на уровень живота противника и предупредил: — Матушка твоя сейчас десятый сон видит. Каково ей будет, если она на шум выбежит и сыночка своего мертвым увидит?

Лось представил, но не себя ему стало жаль, а мать. Пропадет без него старушка в этой проклятой жизни.

— Я так понимаю, у тебя дело ко мне есть? — спросил он. — Так давай отъедем куда-нибудь и разберемся. Я не убегу, отвечаю.

— Небось в тачке волына припрятана? — чернявый кивнул на стоящую поодаль машину. — Думаешь, ты хитрее меня? Нет. — Он покачал головой. — Здесь поговорим. И если результаты беседы меня не устроят, то тебе уже никуда ходить не придется.

— Ладно, давай базарить. — Лось расставил ноги пошире.

— Давай. — В голосе чернявого отчетливо слышались насмешливые нотки. — Только будь, пожалуйста, паинькой и не делай лишних движений. Я очень не люблю нервных людей и при каждом удобном случае сокращаю их количество на земле.

— Ты по делу говори, — предложил Лось. — А то нагнал пурги — прямо в ушах свистит.